Объявление

Свернуть
Пока нет объявлений.

От 1973Дима....

Свернуть
X
 
  • Фильтр
  • Время
  • Показать
Очистить всё
новые сообщения

  • От 1973Дима....

    ...........
    Последний раз редактировалось 1973Дима; 07.12.2015, 17:30.
    I з вудай дзядзька шчасце мае:
    Язёў занадзiць i кiлзае;
    Язi ў тры хунты i ў чатыры!

    Якуб Колас

  • #2
    Караси и затоки

    Вступление

    Течёт по нашей стране речка. Вилией её зовут. А в тех местах, где я проводил большую часть летних каникул, Вяллёй кличут. Буду я её и здесь так называть. Вилия для меня это фотоаппарат такой, выпускали их в восьмидесятые. А Вялля – это слово приятно лежит у меня на языке и слух ласкает. Да и суть передаёт лучше. Вилия – ну виляет и виляет. Вялля тоже от слова вилять, но виляет как-то по-другому, с издёвкой, да с заигрыванием. А она и есть такая, характер у реки ещё тот! Но и красива, зараза! Сосновые леса на обрывистых берегах, вроде бы и как на Нёмане, да не так. Есть даже посадка ещё девятнадцатого века. Изумительное зрелище: корабельные сосны такой высоты, что я и приблизительно говорить не буду – настолько они велики, стоят как под линейку! Дубы, их не так много как по берегам Припяти, но и это даёт Вялли ещё одну изюминку. Каменные пороги, не сравнить с Западной Двиной, меньше их, но и это только плюс. Не только я люблю эту реку. Байдарочники обожают сплавляться, нередко и основательные плоты с целыми семействами на борту неспешно проплывают. Любят и рыбаки эти места. Может и поменьше здесь рыбы, чем на многих других реках, но какая! Щука, может и не растёт она до огромных размеров, но вы бы её видели! Красавица! Нет того пузика, присущего её родственникам из более спокойных мест. Всё её тело – сплошной мускул, предназначенный для охоты в этих быстрых водах. А жерех? А местный лещ, судак…. А ольховые и лозовые заросли по берегам? Когда, сплавляясь по Вялли, смотришь на них, то кажется, что это непроходимая стена, созданная кем-то, для того скрыть что-то очень важное от посторонних глаз….
    Так вот, если пробраться через эти заросли и отойти от берега Вялли на каких-то сто метров, то можно окунуться в совсем другую жизнь. Жизнь со своими водоёмами. Тут не будет быстроты, скорости и резких смен настроения Вялли. Здесь будет спокойная жизнь заток со своими радостями и разочарованиями, праздниками и трагедиями. Затоки эти это совсем небольшие водоёмчики. Какие-то от старого русла Вялли остались. В другие вода в разлив попадала. У третьих большая глубина и идеальная круглая форма, может и ледник постарался. У одних есть свои имена: Шавина, Биздельня, Прорва, Алянчына. Другие называют просто: Там где лось утопился, Круглое, Под дубом, В лесу. И в них есть рыба. Основные обитатели этих спокойных вод - вьюн, линь иногда и щука попадается. Но главный там карась. Серебряный и золотой. Вот про них и попробую рассказать.

    - - - Добавлено - - -

    Караси и затоки
    Вторая половина семидесятых, мне 3 года
    Прорва и кот

    Мои ранние детские воспоминания…. Уж так получилось, что самые первые из них, так или иначе связаны с рыбалкой….
    День это был, утро или вечер – не знаю. Было пасмурно, а может, и нет. Происходило всё на Прорве, затоке длиной с километр, шириной метров пятьдесят, со всех сторон окружённой сосновым бором. Поэтому солнечные лучи пробивались туда очень редко и не надолго. Ловил там мой дед карасей, ну и меня с собой брал. И он, и мама с самого раннего возраста таскали меня с собой на реку и лес. Пока так и не спросил: «А когда я ещё ползать не умел, составлял ли я им компанию на рыбалке?». Но что-то мне подсказывает, что ответ был бы утвердительным. Но собственно о карасях. Так вот, подходит тогда к нам мужик. Рыбак, не рыбак – не помню, да и не в этом суть. Он посмел взять пакет с карасями!!! Клевало после этого? Очень сильно сомневаюсь. Думаю мой истошный детский крик «коту – рыба» распугал не только подводных обитателей, птиц и зверей, но и рыбаков с охотниками в радиусе двух-трёх километров.
    Так ли это было, либо эта история столько раз была сказана, пересказана, что стала моими воспоминаниями позже…. Это абсолютно всё равно. Может было всё как-то по-другому, может и не на Прорве, может радиус поражения моего крика и не два-три километра.… Теперь это моё. Мои эмоции. Какие они были тогда – у мужика-добытчика хотели отнять его добычу. Какие могут быть эмоции? А вот сейчас? Хотел разложить по полочкам, да как-то не выходит. Уж больно много всего намешано. Благодарность маме и деду. Счастье от моего несказанного везения – моей малой Родиной являются наикрасивейшие места нашей Синявокай.… И ещё что-то неуловимое. И ещё, и ёщё….

    - - - Добавлено - - -

    Восьмидесятые, мне от 6 до 15 лет
    Круглая и жид

    Купил у нас в деревне себе хату жид. Почему жид? Да проще простого: раз деньги есть – значит жид. Я, конечно, всегда к нему по имени отчеству, да только и не упомню теперь, как его звали. Поэтому в этой истории буду его звать так, как за глаза звала вся деревня. И был он рыбаком. Хорошим, плохим - не знаю. Просто у него было время для рыбалки. А мой дедушка? Когда и как он мог ловить рыбу? Корова, телушка, две свинки и парсюк, куры, сотки от колхоза*…. А ещё и на работу надо. Когда время на рыбаку выкроить? С утра на покос, меня с собой, а я с удочками. С самого рання и он червяка на крючке рыбе предложит. Ну, или вечером на пару часиков. Про прикормку и думать не стоило, бабка бы ему рёбра пересчитала: «и так лайдак, так ещё и на рыбалку деньги переводит!» А снасти? Что-то я покупал с мамой. Да только тут про дефицит, с блатом вспомнить надо. Блата у меня не было, а за дефицитом бегать тоже не очень. Орешина вместо удилища (правда, такая удочка, сделанная с умом и любовью, была очень даже качественная вещь по тем временам), леска – какая найдётся, поплавок - либо перо гусиное, либо просто обрезок винной пробки, да крючок – какой нашли. Вот такая снасть, вот такие условия. А вот рыбалку мой дедушка любил, любил и эти места. Понравились эти места и жиду, так просто домики тут не покупали. Любил он и рыбалку. Сказать, что они подружились – нет. Это были люди из абсолютно разных миров. У одного за спиной высшее филологическое образование, научные статьи. У второго семь классов польской школы, да курсы машиниста. Но о рыбалке поговорить для них было святой обязанностью. Любили они это дело. Шитика он нам показал, да и крючками для верховодки снабдил, а очень мне эта рыбка тогда нравилась. Яркая, серебристая….
    О Круглой. Название почти полностью соответствует форме. Водился там только золотой карась. Причём размерчик ещё тот. Карасик величиной с детскую ладошку считался выдающимся экземпляром! Вот тоже любопытная штука. Берём Прорву. По большому разливу заходила туда вода из Вялли, а вместе с водой и щука заплывала. Был там карась, как и серебряный, так и золотой. А до каких впечатляющих размеров они вырастали! Был и линь. Правда, год на год не приходился - бывало, годами не клевал он там и всё. По весне Прорва разливалась и соединялась с другими двумя затоками: Алянчыной и Шавиной. Алянчына, по сути своей, это не одно озерко, а три водоёмчика длиной по метров пятьдесят и шириной метров двадцать, соединённых между собой совсем узкими канавками. Шавина находилась от неё в каких-то пятидесяти шагах. Разделены эти две затоки были просто огромным, по местным масштабам, холмом. Метров пять его высота. Зашедший в эти затоки из Прорвы карась клевал уверенно, но почти всегда серебряный. Золотой попадался, но крайне редко. Про линя тут и не слыхивали. Эти три водоёмчика жили каждый своей, но тесно связанной друг с другом жизнью. Были и другие. Круглое. Под дубом. И ещё, так и не получившие своего названия. А может, просто уже забыты их имена? Давно они потеряли связь, как и с рекой, так и друг с другом. И карасики в каждом из них водились разные. Где то полностью золотой, где то наоборот. Где то и с небольшими колониями своих близких родственников. Но нигде, кроме Прорвы хоть отдалённо пропорции не приближались к пятидесяти на пятьдесят. Информация эта взята не только из своего рыболовного опыта, но и благодаря другим рыбакам практиковавшим способы добычи рыбы, являющиеся противозаконными, но считавшимися приемлемыми в те времена. Но интересно не научное обоснование этого. Даже я, имея знания об ихтиологии, почерпнутые только из популярной литературы, составлю правдоподобную версию. Интересно то, как эти маленькие создания, не имеющие и капельки сознания, приспосабливаются к новым условиям жизни. Как они подстраивают свой размер, форму, цвет под изменившуюся природу. Вместо того что бы, как венец природы, переделывать её под себя. При этом бездумно круша, ломая и уничтожая вокруг всё, что мешает комфортному проживанию своего вида.
    Любил и жид карасей на Круглом половить. Если честно, даже мне было смешно смотреть на его удочки. Хоть и бамбуковые, но всего метра три! Наши, сделанные из орешины, под пятёрку были и те еле до рыбы дотягивались. Но он ловил и, не в пример нам, ловил очень много. А секрет прост. Он катышки теста под поплавок бросал. Делали и мы так, да только тесто у него не простое, а с анисовыми каплями….
    Умер он уже давно, но и дочери его эти места понравились. Привозила она и своих детей…. Страшна и опасна наша Вялля бывает. С виду мелководна, но опасна. Быстрое течение может за месяц замыть двухметровую яму и выть такую же в тех местах, где годами ничего подобного не было…. Мал я был, а сено за речкой дед косил. Жара. Дед с мамой на чайке* переплывают реку, а я по воде шлёпаю. Солнце, вода зайчиков пускает. Штиль просто нереальный – слышно даже как стрекозы шуршат своими крыльями. Просто идеальный летний день…. А потом резко темно и страшно. В яму провалился. Меня тогда мама вытащила…. Купались внуки жида на речке. Девочка в такую яму упала. Старший брат то её вытащил, а вот его и некому было….
    *Чайка – так на Сморгонщине называли лодки-плоскодонки
    *Сотки от колхоза – колхоз выделял свою землю для деревенских жителей, где они могли выращивать сельхозпродукцию для собственного потребления.
    Последний раз редактировалось 1973Дима; 08.12.2015, 13:34.
    I з вудай дзядзька шчасце мае:
    Язёў занадзiць i кiлзае;
    Язi ў тры хунты i ў чатыры!

    Якуб Колас

    Комментарий


    • #3
      А куда первый рассказ, про бешеную корову, пропал?
      I гаворачы з быдлаю, Помні пра Біблію. I мроючы мрою светлую, Помні пра апраметную. Рупячыся ў кляцьбе, Помні і пра сябе.

      Комментарий


      • #4
        Караси и затоки

        Бобры и Биздельня

        Сейчас в это трудно поверить, но тогда бобры были занесены в Красную книгу. Минск – не простой город с точки зрения экологии. Свислочь тоже далеко не самая чистая река. А бобры тут есть. Лошицкое водохранилище – ёще похлеще! Но и сюда добрались хвостатые плотиностроители. А что говорить про чистые реки, речушки, ручьи и озёра? Есть хоть небольшое зеркальце воды – почти в обязательном порядке будут и бобры. А тогда человек с упорством, достойным лучшего применения, пытался доказать, что просто мода способна истребить этот вид животных. Перестали быть популярны в народе бобровые шапки, да и шубы не так греют душу – снова развелись эти зверьки. Да в таком количестве, что видимо пора серьёзно призадуматься и над регулированием их численности. Вот уже и санитарные нормы на бобровое мясо вводятся. Да только поможет ли? Традиции вещь упрямая, а есть бобрятину у нас никогда принято не было. Ну да что есть, то и есть.
        А была на той стороне Вялли затока – Биздельня. Идеальный круг под сотню метров с иссиня чёрной водой. Почти со всех сторон подходы заболочены. Вроде бы и не топкое болото, но в сапоги воды наберёшь. Узенькая полоска тростника по берегам, да на метра два от берега кувшинки отходили. Вот и вся местная флора. Даже растения боялись этой чёрной пустоты. Говорят, что века назад здесь деревня была, а на этом месте, как и положено, церковь стояла. А от церкви подземный ход к реке вёл. Потом, толи сначала река русло поменяла и через подземный ход церковь подтопило, толи наоборот – сначала церковь в подземную нишу провалилась, а затем уж речные воды сюда хлынули…. Так или иначе, но затоплена здесь за грехи людские церквушка. Даже в погожие деньки солнце не придавало яркости затоке. А что говорить про поздний вечер? А прибавив страшную легенду? Моё сердце съёживалось и становилось похоже на высохший каштан. Но мы всё равно с дедом приходили сюда. Приходили именно поздним вечером. И не на рыбалку, как то и мысль в голову не приходила закинуть удочку в эти страшные воды. Приходили посмотреть. Во-первых, во всей этой жути есть и какая-то страшная красота. Во-вторых, тут водились бобры. С противоположной стороны из болота ручеёк впадал, там они построили свою хатку. Днём эти звери прятались, а вот вечером иногда и увидеть можно было. Правда, чаще просто всплески их могучих хвостов слышны были.
        Вот если задуматься? Чёрная вода – так-то от болота она такая. Растения не растут – вода чёрная, ультрафиолет не пробивается глубоко, вот трава и не растёт. Про подземные ходы, двойное дно да церквушку? Тоже не очень реально. Только зачем мне такая правда? Пусть остаётся ещё одна легенда. Ну и что, что похожих историй по нашей земле ходит не одна? Пусть и развенчать её не стоит труда. Но как она подходит к этой затоке! Подходит к этим, навевающим ужас, чёрным водам! Должна остаться эта легенда! А наука с её объяснениями? Её тоже никуда не денешь. Только пусть Биздельню она обходит стороной.

        - - - Добавлено - - -

        Караси и жерехи

        Хорош жареный карась. А затушенный в сметанке, да с лучком и перчиком? Да только мало сковородочников на затоках ловилось. Хороши и рыбные котлетки из мелочи. А если в фарш сальца добавить…. Да только возни – почисти, скрути…. Был и ещё один способ использования карасиков. Было мне двенадцать, брату – шесть. Отец мой тогда, хоть и очень редко, но уделял время и нам. Он то и подбросил идею этой снасти. Брался деревянный кол, к нему метров десять лески потолще, поплавок из цельной винной пробки, двойник, на двойник карасика, кол в дно. Всё, снасть готова к работе. Неспортивно, скучно, а по современным правилам, так просто браконьерство? Спорить не буду, даже во многом соглашусь, но тогда это было единственным доступным мне способом изловить щуку, судака. А я хотел уметь ловить всю рыбу, какую только можно поймать. И уже в первый вечер мы поймали жереха. Доставал его, конечно же, отец. Здорового. На этом рыбалка была практически закончена. Брат взвалил жереха на плечо и с фразой: «На что ловим? А мы на червя», пошёл искать рыбаков, которых только можно увидеть. А в понедельник поймал жереха и я. С утра половили с дедом карасей, а потом проверять донки. Проверял их я. Солнечно было, отблески от воды слепили глаза, поэтому смотрел под ноги. Когда карась не тронут, либо сбит, то сначала видишь двойник. А вот когда кто-то есть…. Сначала я увидел колок, а от него натянутая против течения леска. А дальше он. Красивая рыба! Всё его тело вылеплено для борьбы с быстрым течением Вялли, красноватые плавники, чёрный хвост…. Весть о том, что взялся жерех, дед воспринял, как и следовало ожидать:
        - Не трогай! Я сам достану!
        Но кто его слушать будет. Руки в кольцо вокруг лески, потихоньку к нему поближе…. И вот серебряный корсар у меня в руках! Но потом перестали мы так ловить. Сначала попалась чайка, потом утка…. Вот рыбу ловлю, чищу, ем, а дикую утку убить не смогу….
        И ещё. Отец всего-то раз пять за жизнь меня с собой на рыбалку брал, да на трёх из них он просто водку пил. А все эти выходы помнятся ярко и отчётливо. А мать, которая хоть и пахала в деревне как проклятая, при малейшей возможности вела нас к речке, на затоки, а то и на малую речку (до неё километра три), где водился ялец. А яльца ловить я очень люблю и сейчас. А память? Она со спокойной совестью отказалась запечатлеть хоть один такой выход. Не честно…. Мама, я тебя люблю!!!
        Последний раз редактировалось 1973Дима; 08.12.2015, 21:04.
        I з вудай дзядзька шчасце мае:
        Язёў занадзiць i кiлзае;
        Язi ў тры хунты i ў чатыры!

        Якуб Колас

        Комментарий


        • #5
          Караси и затоки

          Там где лось утопился и костёр

          Мне очень нравился на рыбалке запах сигаретного дыма. Причём именно тех, что курил дедушка на рыбалке. Прима, Астра, а то и Беломор с самосадом. И именно на рыбалке. Да, плохо, что он курил при ребёнке, да просто то, что он курил – уже плохо! Но мне нравился на рыбалке запах сигаретного дыма!
          В тот раз мы пошли за речку. Там, рядом друг с другом, две затоки: Декурновы и Там где лось утопился. Первая прямо около Хутора из пяти хат, именем которого она и была названа. Это большая затока, да только подойти к ней можно только со стороны дворов. Другие подходы надёжно охраняет нетипичное для этих мест топкое болото. Был там линь, карась, щука из Вялли заходила. Откуда я это знал? Мы там не рыбачили, хуторские не стеснялись сети ставить, да и изредка и на вуды ловили. Рыба, её размеры и количество – важно, но для того что бы эти выходы на рыбалку были полноценными и ещё что-то надо было. А там прямо за спиной хаты, бабы коров доят, собаки лают…. Дед тогда, да и я сейчас, могли пожертвовать уловом ради этого, чего-то эфемерного. Рыбалка для нас это, что-то интимное и делиться ей можно только с самыми близкими. Нет, имеют полное право на жизнь и выезды большой компанией, соревнования, да и как средство знакомства с новыми людьми, рыбалка очень хороша. Да только для меня всё немного по-другому.
          Совсем рядышком, в метрах двадцати, и вторая, Там где лось утопился. Маленькая она совсем, да мелководная. Связывает их с более крупной соседкой неприметная канавка. Да только по ней в весенние разливы рвутся в эту неприметную затоку караси за зиму истосковавшиеся по теплу. А здесь то мелко, весеннее солнце быстрее прогревает водичку, вот рыбке и хочется понежиться в тепле. А за ними и щука. Только не за теплом. Она, впрочем как и я, очень уважает вкус карасиного мяска. Весенний разлив проходил, вода спадала, канавка пересыхала, а карась Там где лось утопился оставался. А почему так затока названа? Просто, там лось утопился. Зашёл по тонкому льду, провалился, а выбраться не смог.
          Брался в то лето Там где лось утопился серебряный карась. Карась здоровый, бывало, и нашу толстенную леску рвал. Попадался и золотой красавец. Выходили мы тогда с утра, пару часиков ловили. Потом домой. Я посплю или поиграю, дед домашними делами позанимается. А вечером, уже с поджаренным мамой утренним уловом (к приметам всегда относились равнодушно*) опять мы на месте. А дед, переходя вброд, спички замочил…. Тогда я понял, каких стоило нашим далёким предкам усилий из еле тлеющего огонька разжечь костёр. А этот уголёк им сначала надо было добыть. Я его в неаккуратно потушенном утреннем костре добыл. И как Вы думаете, что в качестве благодарности, мне дедушка дал? Подзатыльника, слабого, но подзатыльника за плохо потушенный утром огонь.
          Попал я на эту затоку ещё один раз, уже без деда. И опять брод, и опять проблемы. Собирался я просто на озерцо посмотреть, да на речке леща половить, да…. Раннее утро, туман. Люди здесь ходят редко, а в такую рань их просто нет. Переходил вброд я голышом - зачем трусы мочить? Перешёл, бросил одежду на землю, обтёрся, оделся, да пошёл. Пару минут скорым шагом и я у затоки. А вот там…. Вас когда-нибудь кусал красный муравей? А в то место, что прячут от постороннего глаза трусы? А два раза? А меня тогда укусил. Более страшной боли я не испытывал ни до, ни после. О том, как выглядело место, куда меня укусило это животное, говорить не буду – об этом в приличных компаниях не говорят. Да к тому же зрелище это не для слабонервных. Домой я смог уйти только после обеда: до этого просто поливал своё причинное место холодной водой…. Как не знаю, но двух карасей я тогда умудрился изловить. Красивых, золотых, с полторы ладони.
          * к приметам всегда относились равнодушно - есть такая рыбацкая примета, не брать с собой на рыбалку никаких блюд приготовленных из рыбы.
          Купалле

          Не люблю Купале….
          Наверное, в каждой деревне есть своя «Милка». Это дама, имеющая от четырёх и более детей. Причём все они от разных мужей, сожителей, а нередко и вообще отцовство определить невозможно. Обязательно злоупотребляющая алкоголем. Дети эти, за редким исключением, не обременены интеллектом и не видят смысла в образовании. В конце концов, они повторяют судьбу своей матери. Но возможны и вариации, как то: тюрьма, полное отсутствие материнских чувств к своим, уже родившимся детям, и неминуемая преждевременная смерть от болезней, связанных с алкоголем. У нашей Милки было пятеро: три старших сына и две младшие дочки. Все как на подбор: драки, кражи, аморальное поведение – отличительные признаки этого семейства. Кроме Нюника, младшего из сыновей. Толи его отец гены подкинул, толи старшие его сильно затюкали, но мальчик был неплохой. Тянулся к другим, нормальным деревенским детям, да и мы - городские принимали его в свою кампанию. Мальчишке было уже 12, а он не пил, не курил и, что для Милашкиных детей являлось просто ужасом каким-то, ходил в школу.
          Не буду судить, да выяснять причины этих страшных явлений, не про это сейчас. Был день перед купаловской ночью. Погода была просто замечательная. Хотя разве бывает плохая погода, когда тебе тринадцать, а на дворе лето? Вот и в этот день с мамой и младшим братом пошли на рыбалку. Кто не знает – расскажу, кто забыл - напомню. Была в те времена традиция - на Купаловскою ночь жечь автомобильные покрышки. Сбор их был делом всенародным. Это сейчас на каждом углу этого продукта нефтехимической отрасли пруд пруди, а тогда до драк между деревнями за этот стратегический материал доходило. У нас этим промышляли Милашкины. А всё это разжигали бензином. Бензин нёс тогда в целлофановом пакете брат Нюника. И курил.… Пакет разорвался, бензин вспыхнул…. Не буду описывать, как выглядел Нюник. Просто не помню. Это страшная трагедия заставила запечатлеться этот день в памяти навсегда, но только до момента нашей жуткой встречи. Мозг аккуратно почти сразу же удалил эту страшную картину. А через три дня он умер. Но, почему Нюник? Его пускали в свой дом почти все деревенские без страха, что что-нибудь пропадёт. Его братья и сёстры если и бывали там, то только ночью и в отсутствии хозяев. Он всегда мог помочь и по хозяйству, за что расплачивались едой. А затем старшие братья у него с чистой совестью забирали заработанное. Самый старший умер в тюрьме, куда попал за убийство молодого хорошего парня, жизнь которого он оценил в пять долларов. Второй, как минимум два раза сидел за кражи, а затем его след затерялся. Одна сестра раскидала своих детей по трём детским домам, а сейчас, по слухам, прячется от алиментов в Украине. Другая сестра в свои неполные тридцать выглядит на семьдесят.… Почему Нюник?
          Последний раз редактировалось 1973Дима; 08.12.2015, 09:17.
          I з вудай дзядзька шчасце мае:
          Язёў занадзiць i кiлзае;
          Язi ў тры хунты i ў чатыры!

          Якуб Колас

          Комментарий


          • #6
            Караси и затоки

            Алянчына и День деревни
            За деревней, если идти к парому было у нас болото. Парома того и дед мой не видел, ещё до войны прекратил он своё существование, но место по-прежнему так называют. Типичное верховое болото. Не топкое, с маленькими блюдцами-озерками. Водились там и карасики, но нам болото интересно не ими. Каждую осень вся деревня, вооружившись самыми огромными кошами, что были в хозяйстве, вереницей устремлялась туда. Один поток шёл в ту сторону, другой обратно, с кошами нагруженными рыжиками. И так по несколько раз за день, пока силы были. Этот момент нельзя было пропустить - уже через несколько дней на рыжики нападал червь. Тогда, если из двадцати грибов попадался один крепкий, это можно было считать удачей.
            А ёще в те времена была одна, даже не знаю, беда или нет? «Шесть соток» называлась. Люди, у которых родители ещё жили в деревнях, с упорством, доходящем до идиотизма, всеми правдами и неправдами стремились получить заветный участок. Мой отец, сам родом из деревни, мамины родители ещё живы были и здоровы. Так вот, папа приходит пьяненький как-то, но довольный. А ведь каждый раз в таком состоянии он нарывался на неизбежные скандалы (хотя даже их неотвратимость, не мешала повторяться им по нескольку раз на неделе). Но он твёрдо был уверен, что бумажка, на которой было написано, что мы стали обладателями участка под Радошковичами, в корне изменит ситуацию. Правда на следующий день, протрезвев, он отдал эту бумажку туда, откуда её взял. Вернее мама, всеми доступными способами морального и физического воздействия, очень аргументировано его убедила это сделать. Ей, которая помогала и свекрови, и своей матери (а если разобраться, то они ей помогали) это надо было?
            И вот на нашем болоте столкнулись эти два явления. Сезонное, местного масштаба и вневременное, общесоюзного значения. Было осушено наше болото, а на его месте построены дачи. Хорошо это, или плохо? Для меня ответ очевиден. А для моего хорошего друга, с которым мы теперь много времени проводим в совместных рыболовных походах? Его отец построил себе там дачку. Но не остановилась эпидемия дачестроительства. Было решено, не знаю на каком там уровне, пустить под это дело и луг. Когда-то, ещё до Вилейского водохранилища, все эти места заливала Вялля своими паводковыми водами. Но и сейчас здесь хватало влаги для хорошей травы до самой осени. А трава для коровок. Небольшая наша деревня, но тридцать голов было в стаде. А с сеном беда: и за пять километров ездили, и за речкой заготавливали. А что сделаешь? Земля – песок, хоть сейчас на пляж вывози. Не хотела травка просто так расти. Уж и пригнали технику. Сровняли рвы, соединяющие Прорву с Шавиной и Алянчыной. Но больше не успели. Вся деревня стала на защиту луга. Вывесили рельсу перед дорогой к лугу, предварительно перегородив её. Но основательно дорогу не перекроешь, коров на луг завести-то надо. Поставили дежурных: подъезжает машина с рабочими – дежурный в набат. Вся деревня объединилась тогда. Даже те, у кого отроду коровы не было, считали себя обязанными поучаствовать в этом святом деле. А что же рыбалка? А на рыбу всё равно хотелось. А набат то хоть и громкий, но и ветер может помешать, да и звуки железной дороги сбить с толку могут. Она, железная дорога, хоть и за километра четыре, только в тихую погоду звуки составов отлично слышны. Оставалась только Алянчына. За околицу выйдешь, налево метров пятьдесят и ты уже вуды разматывать можешь. Рельсу услышишь – минутка, другая и ты на баррикадах. Причём один из первых. Водились караси здесь знатные. Попадались просто монстры. Да только нечасто. Можно было запросто без улова остаться. Да к тому же и популярна затока из-за своей близости среди местных была. А мой дед не любил в компании ловить. Но для такого святого дела, как корова, можно пойти и на жертвы. Дедуля, если ты там сверху смотришь, как я пишу эти строки, я прекрасно представляю твоё, ехидно улыбающееся, лицо. Тебе нужна была эта корова? Сколько времени можно было потратить на рыбалку, не будь её? Без покосов, без сушки сена, а ещё и очередь пасти стадо никто не отменял? А вот луг тебе нужен был. Вернее не так - тебе нужны были Алянчына, Шавина, Круглое, Под дубом…. Вот за это ты один из первых прибегал на баррикады, оставляя с таким трудом, сделанные тобой вуды на затоке без присмотра….
            А луг тогда отстояли. В тот вечер даже мы не пошли на рыбалку. Праздник был грандиозный! Были и гости из соседних деревень. Дачники подходили, они ведь тоже не прочь свежего молочка у деревенских были купить. Многие заходили тогда поздравить с победой, да принести свои дары победителям.
            На лугу теперь посадка. Шавина, без связи с Прорвой, превратилась в болото. Алянчына держится, но и ей недолго осталось…. А праздник стал ежегодным. Теперь он Днём деревни называется. Даже со Сморгони артисты самодеятельные с баяном приезжают. Да вот только мало кто помнит по какому поводу….
            Калачи и Шавина

            Красивы туманы по утрам в Августе. Красивы они всюду, но на лугу! Особенно когда солнце ещё лишь чуть-чуть пробивается через его плотную стену. Нет, вытянутую руку можно разглядеть. Да только никак это на руку и не похоже. Это выглядит не просто как что-то чужое. Туман где-то срезает, а где-то добавляет куски плоти и это уже что-то никак не связанное со всем, что когда то виденным и даже воображаемым. Даже фантазия современных авторов фильмов ужасов, в распоряжении которых новейшие инструменты для создания спецэффектов, не смогут воссоздать хоть что-нибудь отдалённо напоминающее эти ни разу неповторяющиеся нереальные картины.
            Для того, что бы пройти к Шавине, сначала по дороге метров триста. А потом передо мной появлялось чудовище. Каждый раз новое, но всегда только в одном экземпляре. Я прекрасно знал, что именно в этом месте ожидает меня засада, но всегда вздрагивал, и ноги мои немного подкашивались, а сонливость как рукой снимало. Именно эти монстры служили и ориентиром – здесь нужно повернуть налево и через пятьдесят метров - Шавина. Но эти последние метры были непростыми. Канавы, ямы – сколько раз они заставляли прикасаться к земле мою пятую точку? В первую мировую в этих местах проходили позиционные бои между Российской Империей и Кайзеровской Германией. И происхождение этих рвов, по местным легендам, связывается именно с этими страшными событиями. А время действительно было ужасное. Моих прапрадедушку с прапрабабушкой эта война заставила в Россию уйти жабравать*. Но и там их ждал только голод…. Ну а канавы, как мне кажется, естественного происхождения – видно паводковая вода постаралась, да и на прежнее русло Вялли похоже. Луг то был заливной, рыть окопы особого смысла не вижу. Но легенда, хоть и маленькая, хоть и страшная – пусть остаётся. Не только историей живёт наша память, обязательно должны быть и легенды.
            Падал, подворачивая ноги, я там, как ни странно, не в те туманные зори. Монстры, когда нет тумана, не появляются. В такое время, вместо себя они высаживали можжевеловый куст. А куста я не боялся. А без страха не сходил и сон. А спать ой как хотелось! Вчера затемно вернулся (или с рыбалки, или после игр с друзьями), а сегодня ни свет, ни заря подъём. Сколько там по медицинским нормам сна детскому организму требуется? Не менее восьми часов? Хорошо если пять выходило. А в самой Шавине клевала, кроме карася и щука. Ну как щука, так – щурята недомерки, заплывшие сюда по весне из Прорвы. К лету они успевали выесть всю мелочь, что была способна влезть к ним в пасть, и теперь в рационе занимал своё место и червяк. А сами поклёвки?! Она не размусоливала червяка, как карась - поплавок просто срывался с места, нередко утаскивая удочку с колышков. А потом, в большинстве случаев, щука обрезала крючок. Это потом я понял, что небольшой щурёнок значительно проще и быстрее срезает леску, а тогда мне грезилось, что это были крокодилы, скрывающиеся под лопухами. И я просто обязан был их выудить.
            А ещё на лугу росли калачи. Луговая земляника, полуница – так её называют в других местах. Но для меня это только калач. Обязательно с твёрдым звуком «Чэ» на конце. Нигде больше я не встречал эту ягоду. Да и тут - выше по течению три километра, ниже пять, да от берегов Вялли не далее, чем на километр – вот и весь ареал обитания. Внешний вид? Похожа на землянику, только чуть побольше, покруглее, да кустики поприземестее. Похожа и на клубнику. Только ягоды значительно ближе по форме к идеальному шару, чем у более крупной родственницы. Да, ещё одно замечание: не калач на них похож, это они на него! А запах! А вкус! Вкус несравним ни с клубникой, ни с земляникой. Он просто великолепен! А сладость то какая! Уже через пару часов после сбора ягода начинала бродить. Росло её много на лугу, и около заток хватало. Да только конкуренты, деревенское стадо, выедали, да вытаптывали немало. А до Шавины коровы пройти не могли – канавы им мешали. И росли там калачи прямо на берегу….
            Вот так и столкнулись два разных моих интереса: громадные щуки-призраки и наивкуснейшие ягоды. Пока ещё оставались калачи рядом – не беда. Но чем дальше я выедал, тем меньше шансов успеть дотянуться до удочки до того, как она, унесенная подводным монстром, соблазнившимся червяком на крючке, заскользит по водной глади. И вот, когда эти шансы падали до нуля, следовала поклёвка…. За вудой лез дед. Кто-то боится высоты, кто-то закрытых помещений, кто-то ещё чего, а дед боялся воды. Любил рыбалку, но страшно боялся воды. Он редко употреблял слова, которые должны вгонять в краску юных дев. Но когда он мне, залезая в воду, объяснял, чем должен заниматься рыбак на рыбалке, таких слов хватало в достатке.
            * Жабравать – просить милостыню
            Последний раз редактировалось 1973Дима; 08.12.2015, 09:17.
            I з вудай дзядзька шчасце мае:
            Язёў занадзiць i кiлзае;
            Язi ў тры хунты i ў чатыры!

            Якуб Колас

            Комментарий


            • #7
              Караси и затоки

              В лесу и бешеная корова*

              Молоденщина и Сморгонщина раньше очень сильна была своими традициями самогоноварения. Да и сейчас за Вяллей часто можно увидеть над лесом струйки дыма. А это они, бешеные коровы в процессе дойки. Не буду вдаваться в подробности технологии, скажу лишь одно. Для того что бы быстро и качественно получить от коровы её слегка мутноватое, доходящее до шестидесяти градусов, молоко необходима вода. И идеально подходят для пастбища места около заток, тщательно скрытых в лесу от постороннего глаза. Именно таким и была затока В лесу. Для того чтобы добраться туда надо было форсировать Вяллю. Затем пройти вверх по течению по тайным тропкам километра два. И в конце штурмовать заросли орешника. А орешник это ещё-то зрелище! Кроме него здесь ни росло ничего. Даже в самые ясные дни солнечный свет едва пробивался до земли. В детстве считал, что именно в таком орешнике в войну партизаны прятались от фашистов. И именно здесь дедушка заготавливал удилища. Увы, не видел никогда этого процесса. А удилища были ещё те! Некоторые служили и по десятку лет. Чего там говорить, ещё сейчас на сарае висит парочка. Втулки соединительные расхлобыстялись, на одной были стальные – ржа поела. А дерево и сейчас можно было бы использовать. Уже больше, чем двадцать лет, как деда нет, а с любовью изготовленные удилища требуют лишь небольшого ремонта.
              Но вернёмся к затоке. Так вот. Своего названия, как такового, она не имела. «Пойдём на карася В лес», вот и всё. По форме, она практически идеальный круг в диаметре метров сто, почти полностью заросший лопухами. Лишь с северной стороны можно было разместиться трём-четырём рыбакам с двумя удочками. А с южной стороны паслась бешеная корова. И вот так совпало, что в этот день сюда пришёл я, а к этому времени дояры уже начали процесс дойки. Ну а какой хороший хозяин не продегустирует свой продукт перед продажей? Ну а уж если для себя, так тут без вариантов! А в процессе употребления этого молочка в организме человека происходят изменения. В данном случае это выразилось в завышении оценки своей реакции, а она практически до нуля опускалась на самом деле. В общем, сняли они одежонку и айда карася руками ловить. А он, карась этот самый, издевается, по лопухам скачет толи от страха, толи от наглости своей нечеловеческой, а в руки даваться не хочет. Злился я поначалу на них, да зря. Карася то они распугали, из лопухов выгнали, да он весь к моей стороне и ломанулся. И аппетит во время этой прогулки нагулять успел. Средний улов тут был всегда штук двадцать пять, тридцать весом пятьдесят – сто грамм. А в этот день…. В этот день их было намного больше, на очень много. Если раньше вполне успевалось ловить на две снасти, теперь об этом не могло быть и речи. Карась стоял всюду. Если вдруг при забросе поплавок падал на лопух, и крючок с тестом или червяком находился буквально в двух-трёх сантиметрах от поверхности, рыба всё равно моментально схватывала наживку и, со скоростью достойной формулы 1, улепётывала в поисках ещё чего-нибудь съестного. А что же дояры? Проведя некоторое время в попытках поймать карася самым древним способом, придуманным человеком, расстроенные вышли они к своей бешеной питомице. Но молочко, принятое для сугреву, восстановило их силы и желание. И вот он, второй заход. Времени он занял меньше. Опять вылезли они из воды, с великой благодарностью к человеку, придумавшему аппарат, именуемый нами бешеной коровой и лютой ненавистью к карасю (всё это было понятно по их, уже несколько бессвязным, но очень эмоционально наполненным фразам), ещё употребили молочка. Но азарт, тем более замешанный на такой животворящей влаге, опять укрепил их веру в себя. А потом был третий заход, вернее заплыв с элементами подводного плаванья. Как я уже говорил, это молочко очень своеобразно действует на организм человека, и по ногам бьёт неслабо. Продлился он недолго. Вышли они, вернее с трудом выползли. Далее опять снятие пробы. И теперь они уже не пугали карасей, принялись за лосей, кабанов и другую лесную живность, ибо от такого храпа любой уважающий себя зверь, будь он хоть трижды опасным хищником, благоразумно отбежит за километров …надцать.
              Интересный денёк тогда выдался: и рыбки половил, и за работой дояров последил….
              Больше на такой неистовый клёв В лесу не попадал. Казалось бы, зайди сам, да погоняй карася, а потом лови в своё удовольствие. Но водились в водах заток не только караси….
              *Бешеная корова – самогонный аппарат.
              Сапоги и пиявка

              Ненавижу пиявок. Ненавижу и боюсь. Боюсь не осмысленно, а древним, животным страхом. Всегда человек любил придумывать, а потом в них верить, сказки об инопланетной жизни. Так вот. Пиявки это инопланетные пришельцы, засланные к нам разумными инопланетянами! Причём с планеты, крайне враждебной для человека. Засланы они к нам с целью деморализации и устрашения. Ну а уж потом выдвинутся основные силы и тёпленькими нас и победят!
              А ещё в восьмидесятые был дефицит. Даже на хлеб, правда, только в деревнях, потому, что им свиней кормили, так дешевле получалось. Причины, следствия, истоки проблемы – это историкам, да экономистам. Для меня важно, что и на сапоги был дефицит. Не на югославские, а на простые резиновые сапоги. Не такой конечно, как на чехословацкие люстры. И не такой, как на мандарины (они в те времена, почему то созревали только к новому году). Но он был. Так вот, купили мне тогда новые сапоги и пошл я В лес на карася. Как, сколько поймал – не помню. Сапог у меня мокрый внутри стал. Жалко – новый ведь, а уже протекает. Снял я его, а там не вода! Там кровь моя, а ещё на землю шлёпнулась эта тварь. Небольшая, но гадкая, раздутая от моей крови, отвратительная до омерзения, пиявка. И сейчас вспоминаю, а к горлу ком подпирает. Змеи. Вот абсолютно никакой боязни. Возьмёшь в руки даже маленького ужа, а какая мощь в его тельце чувствуется. Пауки, ящерицы…. Кто там ещё каких животных боится? Все они по-своему красивы и интересны. Кроме пиявок! Признаюсь сразу, и с этим средством психологической войны, развязанной инопланетянами против человечества, поступил я негуманно. В её, дышащее злобой и ненавистью ко всем, в чьих жилах течёт кровь, тело было воткнуто больше десятка остро заточенных сосновых веточек. А как поступать с этими захватчиками? Как они забирались в пакеты с карасями, а когда появился у меня первый садок, так вообще для этих кровопийц раздолье наступило. Они проникали карасям повсюду. Пили кровь из жабр, присасывались под чешуёй, умудрялись даже заползти в желудок…. А ещё они батон любят. Вот уж не знаю, зачем и почему, но подбросишь пару корочек карасикам, а тут и эти твари.
              I з вудай дзядзька шчасце мае:
              Язёў занадзiць i кiлзае;
              Язi ў тры хунты i ў чатыры!

              Якуб Колас

              Комментарий


              • #8
                Девяностые, нулевые, первая половина десятых, мне от 15 до 41 года
                Рассветы и медянка

                Не стало дедушки. Рано не стало. Сколько ещё мы могли пройти с ним? Сколько новых мест разведать? Сколько я ему собирался показать? Мама заболела, каждый выход к воде чреват приступами кашля. Нет, хоть и совсем коротенькие, выходы к Вялле обязательны. Если нет шквалистого ветра. Дождь позволяет хоть десяток минут оставаться нижнему белью сухим. Если пурга даёт хоть чуть-чуть различать предметы на расстоянии в пару метров. Если столбик термометра не ниже минус двадцати и не выше тридцати. Знайте, если не нашли её в такие дни на огороде, или ухаживающей за хозяйством, то вы обязательно встретитесь в лесу или около реки. Да только затоки…. Тяжко ей до них стало добираться.
                А я? Мало мне стало заток. Нет, не правильно – начал считать, что мало мне стало заток. Мощь Припяти, перекаты Западной Двины, бесконечное разнообразие Браслав, даже водоёмы стран соседок. Всё это надо было увидеть. Только значительно позже начал понимать зачем? Тогда главное это была рыба. Главной целью было ловить всегда и везде и хотя бы на одну штучку или на один грамм больше, чем у соседа. Изучал всё новое в технике рыбалки. Вся доступная информация об ихтиологии жадно пожиралась. Да к тому же интересы детские заменялись подростковыми и юношескими. Вместо футбола и выжигания – прогулки с девочками, а потом и с девушками. Школьная пора сменилась студенческой. Не стало столько времени на рыбалку. А там я перестал видеть изумительные рассветы – главным в это время было найти рыбу. Проливной ливень в жару приносил не радость от долгожданной прохлады, а нёс только раздражение от того, что я терял время, отпущенное на рыбалку. Закат говорил только о том, что скоро пора и удочки сматывать. Получилось так, как будто ничего хорошего в таких рыбалках нет. Всё совсем не так. Замечательны и такие. Разные они бывают, как и мы люди. Только для меня всё же главными оказались те детские походы на затоки. И сейчас Припять, Днепр, Браславы, Нёман не остаются без моего внимания. Да только уже никаким калёным железом не выбить из меня Вяллю, затоки, да мою совсем малую речушку с яльцем. Тянет меня сюда, тянет непреодолимо….
                …А потом, сначала одним сыном, а затем и вторым жена порадовала. Пока малыши совсем были, то много и не находишься. А дальше? Ходили с ними и на Вяллю, за верховодкой ездили и карасей ловили. Да только считал, что главным и для них рыба должна быть. Не понравится детям по буреломам пару часов лазить, а в итоге всего по пять карасиков поймать. Боялся я их на затоки вести, не поймут ещё. Вырасти они должны. Не прав я был. Это только так говорится – несерьёзные детские заботы. Это у нас они несерьёзные, а они мир познают. Это только так говорится, что до понимания красоты дорасти надо. Это нам приходиться подбирать слова, что бы описать то, что нам кажется красивым, а у них сразу сонм великолепных и неординарных эпитетов для простой оросившейся веточки находится. Это мы порой рядом с великолепной розой просто проходим мимо, а у грудничка бледно синий василёк на маминой блузке наполнен самыми яркими красками. Это для нас самый великолепный закат становиться заурядным серым событием, а для пятилетнего мальчишки это первый выход с папой на ночную рыбалку, и он не забудется никогда. Это для меня медянка ядовитая змея, от которой только и ждать, что беды, а для двенадцатилетнего пацанёнка это радость от того, что он первый заметил это редчайшее животное, пусть с не ярким, но очень необычным окрасом, о котором только в книгах читал. А ещё страшно то, что при этом мы перестаём замечать то, как наши дети живо и свежо воспринимают всё это великолепие, которое мы просто называем жизнь. Мы на это не обращаем внимания, а дети считают, раз так, то и не надо и им всего этого. Мы же вбили им, что мы взрослые, а значит, что умнее. Так получается, что и не нужно для них всё это? А что от нас требуется? Всего остановится на пару секунд около простой коряжки, в которой ребёнок увидел сказочное чудовище. А ещё лучше и самому постараться там, что-нибудь разглядеть. Послушать его восхищённые слова о невзрачном ужике. Понять, почему про простого серого воробушка он сказал: «какой миленький»…? Это не им нужно до нас расти! Это мы, взрослые, должны кое-что понять. Это в этих маленьких людях понимания красоты больше, чем в самом маститом художнике.
                Первого августа 2015, мне 41 год
                Лоси и коровы

                Без малого двадцать лет не навещал свои затоки. Кроме Прорвы. Тут лет десять назад побывал. Разнёсся тогда по окрестностям слух, что клюёт там здоровый карась. Сходил тогда на зорьке. С прикормочкой, со снастями современными. И народ был, и карась был. Словил много тогда. Да только размер. Несколько лет подряд на Вялли очень маленькие разливы. Не доходит вода до Прорвы, а с водой и щука. Нет щуки – некому прореживать карасье стадо. А корма для золотых и серебряных красавцев больше не становится – вот и не росли карасики. «Где щуки нет – карась хозяин». Пословица то верная, да хозяин, как правило, очень мелкий. В общем, выпустил я их, хоть и вряд ли подрастут они.
                А в этот день решил с сыновьями подойти.
                -Мы, сельские, народ опытный. Дождь сегодня будет. Не пойду на рыбалку. – Это младший.
                Девять лет пацану, уже две недели в этом году, как в деревне. А до этого у второй бабушки четыре недели провёл. Опыт серьёзный. А старший, ему двенадцать, без разговоров собрался. Он рыбак настоящий. На каналах у тёщи на родине, более старших конкурентов облавливал в два счёта. Причём всё от монтажа снасти до замешивания прикормки делал сам. Надежд по поводу улова особенно не питал. В Алянчыну, которая потеряла подпитку от Прорвы, впадал ручеёк. Но и этот источник воды перекрыли бобры. Шавина просто превратилась в болото. Остальные затоки были обречены на исчезновение ещё строительством Вилейского водохранилища. Все они когда то находились на заливном лугу и подпитывались весенней речной водой, а теперь паводок и рядом не доходит. Уже в те, неблизкие теперь времена, проходя мимо невзрачных пятачков воды, полностью покрытых ряской, дед рассказывал, что когда то со своим свёкром ловил в них знатных карасей и линей. А Бориска, мой прадед, настоящий был рыбак. Причём только на удочки ловил, что в его времена было диковинкой среди сельчан. Единственная его оставшаяся фотография, где он на лодке с вудами. Это его поляк, приехавший из Варшавы для того, что бы тот его сводил на Вяллю рыбы половить, запечатлел.
                Зачем сейчас пошли? Надо было, обязательно надо было сходить! Что бы вспомнить деда, прадеда которого я и не видел никогда, мою маму той, какой она была тридцать лет назад. Что бы сыну про своё детство рассказать. Смотришь, а он своим детям расскажет. Хочется, что бы дети знали об Иване, о Борисе, об Ире. Хочется оставить и о себе память. Да ещё и старший с творческой жилкой в характере (младший то же). Обязательно должны были ему эти места понравиться, непременно должны!
                К Алянчыне мы просто не прорвались. Тринадцать лет назад на месте луга посадили сосновую посадку. Ни одной коровы не осталось в деревне. Нет коров – зачем пастбище? Борозды, в которые сажали молодые сосёнки, ещё совсем не затянулись, да ещё и трава по пояс, а, в некоторых местах, крапива под два метра. А ещё из-за посадки калачей стало меньше. Пока сосёнки невелики, пока солнце пробивается сквозь их хвою, они ещё есть. Но вот потом…. Нет, калачи останутся – не только на лугу они росли. Но здесь их не будет. Для детей моих, для тех, кто не видел всё то, что посчастливилось лицезреть мне, не велика потеря. Лес, грибы – тоже красота…. Да вот для меня? Нет калачей на лугу, да и самого луга тоже нет. А ведь они были частичкой моего детства, частичкой меня….
                …Сразу же были отброшены мысли о других малых затоках. Осталась Прорва. К ней от соседней деревни хорошая дорога, но это крюк в два километра. Решили напрямик. Когда то здесь Залеские коров пасли. Там их под сотню было. Теперь и их нет. Нет коров – некому вытаптывать траву, побеги новых деревьев и кустов. И тут путь стал не для слабых силой и духом. Но, с другой стороны, нет коров – некому распугивать ужей, лосей, кабанов, даже косули прижились и на нашей стороне Вялли. С одним лосём столкнулись почти лоб в лоб. К счастью он всё же решил нас испугаться и ломанул через кусты. Были бобры. Судя по всему, слышали кабанов….
                А караси? Не соблазнились они нашими разноцветными опарышами, да тестом с разными ароматами, поданные на снастях сплошь импортных. Да и погода не благоприятствовала. Прогноз младшего не сбылся (хоть сейчас бери его на работу в гидрометеоцентр, хуже не станет), но было холодно и ветрено. Но рыбка там есть! И затока, хоть и одна, но осталась! Сходим, обязательно сходим туда ещё и с обоими моими пацанами!!!
                I з вудай дзядзька шчасце мае:
                Язёў занадзiць i кiлзае;
                Язi ў тры хунты i ў чатыры!

                Якуб Колас

                Комментарий


                • #9
                  Спасибо Дима за душевное и искреннее повествование. Почему Нюник? Никто не ответит. Спрашивать не у кого.
                  Последний раз редактировалось J.A.L; 09.12.2015, 05:45.
                  Алексей

                  Комментарий


                  • #10
                    Уступ

                    Цячэ па нашай краіне рэчка. Віліей яе зваць. А ў тых месцах, дзе я праводзіў вялікую частку летніх вакацый, Вяллёй клічуць. Буду я яе і тут так зваць. Вілія для мяне гэта фатаапарат такі, выпускалі іх у васьмідзесятыя. А Вялля - гэта слова прыемна ляжыць у мяне на языку і слых лашчыць. Ды і сутнасць перадае лепш. Вілія - ну віляе і віляе. Вялля таксама ад слова віляць, але віляе неяк па-іншаму, з кепікамі, ды з падлашчваннем. А яна і ёсць такая, характар у ракі яшчэ тый! Але і прыгожая, зараза! Хваёвыя лясы на абрывістых берагах, быццам бы і як на Нёмане, ды не так. Ёсць нават пасадка яшчэ дзевятнаццатага стагоддзя. Дзівоснае гледзішча: карабельныя сосны такой вышыні, што я і прыблізна казаць не буду - настолькі яны вялікія, стаяць як пад лінейку! Дубы, іх не так шмат як па берагах Прыпяці, але і гэта дае Вяллі яшчэ адну разыначку. Каменныя парогі, не параўнаць з Заходняй Дзвіной, менш іх, але і гэта толькі плюс. Не толькі я люблю гэту раку. Байдарачнікі сплаўляюцца, нярэдка і грунтоўныя плыты з цэлымі сямействамі на борце павольна праплываюць. Любяць і рыбакі гэтыя мясціны. Можа і паменш тут рыбы, чым на шматлікіх іншых рэках, але якая! Шчупак, можа і не расце ён да велізарных памераў, але вы б яго бачылі! Прыгажун! Няма таго пузіка, уласцівага яго сваякам з больш спакойных месцаў. Усё цела - суцэльны мускул, прызначаны для палявання ў гэтых хуткіх водах. А бялізна*? А мясцовы лешч, судак…. А альховыя і лазовыя зараслі па берагах? Калі, сплаўляючыся па Вяллі, глядзіш на іх, то здаецца, што гэта непраходная сцяна, створаная кімсьці, для таго каб схаваць штосьці вельмі важнае ад старонніх вачэй….
                    Дык вось, калі прадрацца праз гэтыя зараснікі і адысці ад берага Вяллі на нейкіх сотню метраў, то можна акунуцца ў зусім іншае жыццё. Жыццё са сваімі вадаёмамі. Тут не будзе шпаркасці, хуткасці і рэзкіх змен настрою Вяллі. Тут будзе спакойнае жыццё заток са сваімі радасцямі і расчараваннямі, святамі і трагедыямі. Затокі гэтыя гэта зусім невялічкія вадаёмчыкі. Нейкія ад старога рэчышча Вяллі засталіся. Нейкія напаўняліся вадой у разліў. А ў некаторых вялікая глыбіня і ідэальная круглая форма. Можа і ляднік папрацаваў. У адных ёсць свае імёны: Шавіна, Біздельня, Прорва, Алянчына. Іншыя завуць проста: Там дзе лось утапіўся, Круглае, Пад дубам, У лесе. І ў іх ёсць рыба. Асноўныя насельнікі гэтых спакойных вод - піскур, лін часам і шчупак трапляецца. Але галоўны там карась. Срэбны і залаты. Вось пра іх і паспрабую распавесці.
                    *Бялізна – мясцовая назва жэраха, рыбы сямейства карпавых.

                    - - - Добавлено - - -

                    Карасі і затокі
                    Мне 3 гады.
                    Прорва і кот

                    Мае раннія дзіцячыя ўспаміны…. Так ужо атрымалася, што самыя першыя з іх, так, ці інакш злучаны з рыбалкай….
                    Дзень гэта быў, раніца ці вечар - не памятаю. Было пахмурна, а можа, і не. Адбывалася ўсё на Прорве, затоцэ даўжынёй з кіламетр, шырынёй метраў пяцьдзесят, з усіх бакоў акружанай хваёвым борам. Таму сонечныя прамяні прабіваліся туды вельмі рэдка і не надоўга. Лавіў там мой дзед карасёў, ну і мяне з сабой браў. І ён, і мама з самага ранняга ўзросту цягалі мяне з сабой на раку і ў лес. Пакуль так і не спытаў: "А калі я яшчэ поўзаць не ўмеў, ці складаў я вам кампанію на рыбалцы?". Ды штосьці мне падказвае, што адказ быў бы сцвярджальным.
                    Дык вось, падыходзіць тады да нас мужык. Рыбак, не рыбак - не памятаю, ды і не ў гэтым сутнасць. Ён асмеліўся ўзяць пакет з карасямі!!! Клявала лі пасля гэтага? Вельмі моцна сумняваюся. Думаю мой немы дзіцячы крык "кату - рыба" распужаў не толькі падводных насельнікаў, птушак і звярэй, але і рыбакоў з паляўнічымі ў радыусе дзвюх-трох кіламетраў.
                    Ці так гэта было, або гэта гісторыя гэтулькі разоў была казана, пераказана, што стала маімі ўспамінамі пазней…. Гэта абсалютна ўсё адно. Можа было ўсё неяк па-іншаму, можа і не на Прорве, можа радыус паразы майго крыку і не два-тры кіламетры.… Зараз гэта маё. Мае эмоцыі. Якія яны былі тады - у мужыка-здабытчыка жадалі адняць яго здабычу. Якія могуць быць эмоцыі? А вось цяпер? Жадаў раскласці па палічках, ды неяк не выходзіць. Вельмі шмат усяго намяшана. Падзяка маме і дзеду. Шчасце ад майго невымоўнага шанцавання - маёй малой Радзімай з'яўляюцца наіпрыгажэйшыя мясціны нашай Сінявокай.… І яшчэ штосьці няўлоўнае. І яшчэ, і яшчэ….

                    - - - Добавлено - - -

                    Мне ад 6 да 15 гадоў
                    Круглая і жыд

                    Купіў у нас у вёсцы сабе хату жыд. Чаму жыд? Ды прасцей простага: раз грошы ёсць - значыць жыд. Я, вядома, заўсёды да яго па імяні па бацьку, ды толькі і не памятаю зараз, як. Таму ў гэтай гісторыі буду яго клікаць так, як за вочы клікала ўся вёска. І быў ён рыбаком. Добрым, дрэнным - не ведаю. Проста ў яго быў час для рыбалкі. Вось мой дзядуля? Калі і як ён мог лавіць рыбу? Карова, цялушка, дзве свінкі і парсюк, куры, соткі ад калгасу*…. А яшчэ і на працу трэба. Калі час на рыбалку выкраіць? На самай зорцы на пакос, мяне з сабой, а я з вудамі. З самай раніцы і ён чарвяка на кручку рыбе прапануе. Ну, ці ўвечар на пару гадзін. Пра прыкормку і думкі не было, бабка б яму рэбры пералічыла: "і так лайдак, так яшчэ і на рыбалку грошы выкідвае!" А снасці? Штосьці я купляў з мамай. Ды толькі тут пра дэфіцыт, з блатам успомніць трэба. Блату ў мяне не было, а за дэфіцытам бегаць таксама не вельмі часу. Арэшына замест вудзілішча (праўда, такая вуда, зробленая з розумам і любоўю, была вельмі якасная рэч па тых часах), лёска - якая знойдзецца, паплавок - або пяро гусінае, або проста абрэзак віннага корка, ды кручок - які знайшлі. Вось такая снасць, вось такія ўмовы. А рыбалку мой дзядуля любіў, любіў і гэтыя мясціны. Спадабаліся гэтыя месцы і жыду, так проста хаткі тут не куплялі. Любіў ён і рыбалку. Сказаць, што яны пасябравалі - не. Гэта былі людзі з абсалютна розных сусветаў. У аднаго за спіной вышэйшая філалагічная адукацыя, навуковыя артыкулы. У другога сем класаў польскай школы, ды курсы машыніста цягніка. Але пра рыбалку пагутарыць для іх было святым абавязкам. Любілі яны гэту справу. Шітіка ён нам паказаў, ды і кручкамі для верхаводкі забяспечыў, а вельмі мне гэта рыбка тады падабалася. Яркая, срэбная….
                    Пра Круглую. Назва амаль цалкам адпавядае форме. Вадзіўся там толькі залаты карась. Прычым размерчік яшчэ ты. Рыбка велічынёй з дзіцячую далоньку лічылася выбітным асобнікам! Вось таксама цікаўная штука. Бяром Прорву. Па вялікім разліве заходзіла туды вада з Вяллі, а разам з вадой і шчупак заплываў. Быў там карась, як і срэбны, так і залаты. А да якіх уражлівых памераў яны вырасталі! Быў і лін. Праўда, год на год не даводзіўся - было, што гадамі не кляваў ён там і ўсё. Па вясне Прорва разлівалася і злучалася з іншымі двума затокамі: Алянчынай і Шавіной. Алянчына, у сутнасці сваёй, гэта не адно азярцо, а тры вадаемчіка даўжынёй па метраў пяцьдзесят і шырынёй метраў дваццаць, злучаных паміж сабой зусім вузкімі канаўкамі. Шавіна знаходзілася ад яе ў нейкіх пяцідзесяці кроках. Падзелены гэтыя два затокі былі проста велізарным, па мясцовых маштабах, узгоркам. Метраў пяць яго вышыня. Карась які зайшоў сюды з Прорвы кляваў упэўнена, але амаль заўсёды срэбны. Залаты трапляўся, ды вельмі рэдка. Пра ліна тут і не чулі. Гэтыя тры вадаёмчіка жылі кожны сваёй, але цесна злучанай адзін з адным жыццём. Былі і іншыя. Круглае. Пад дубам. І яшчэ другія, так і не атрымаўшые сваёй назвы. А можа, проста ўжо забыты іх імёны? Даўно яны страцілі сувязь, як і з ракой, так і адзін з адным. І карасікі у кожным з іх вадзіліся розныя. Недзе цалкам залаты, недзе срэбны. Недзе і з невялікімі асадамі сваіх блізкіх сваякоў. Але нідзе, акрамя Прорвы хоць аддалена прапорцыі не набліжаліся да пяцідзесяці на пяцьдзесят. Інфармацыя гэта ўзята не толькі са свайго рыбалоўнага досведу, але і дзякуючы іншым рыбакам, якія практыкавалі спосабы здабычы рыбы, што з'яўляюцца супрацьзаконнымі, але якія лічыліся прымальнымі ў тыя часы. Але цікава не навуковае абгрунтаванне гэтага. Нават я, маючы веды пра іхтыялогію, запазычаныя толькі з папулярнай літаратуры, складу праўдападобную версію. Цікава то, як гэтыя маленькія стварэнні, не мелыя і кропелькі свядомасці, прыстасоўваюцца да новых умоў жыцця. Як яны падладжваюць свой памер, форму, колер пад змяняючуся прыроду. Замест таго каб, як вянец прыроды, перарабляць яе пад сябе. Пры гэтым бяздумна разбураючы, ломячы і знішчаючы вакол усё, што замінае камфортнаму пражыванню свайго віду.
                    Любіў і жыд карасёў на Круглым палавіць. Калі сумленна, нават мне было смешна глядзець на яго вуды. Хоць і бамбукавыя, але ўсяго метра тры! Нашы, зробленыя з арэшыны, пад пяцёрку былі і тыя ледзь да рыбы дацягваліся. Але ён лавіў і, не ў прыклад нам, лавіў вельмі шмат. А сакрэт просты. Ён катышкі цеста пад паплавок кідаў. Рабілі і мы так, ды толькі цеста ў яго не простае, а з анісавымі кроплямі….
                    Памёр ён ужо даўна, але і дачцы яго гэтыя месцы спадабаліся. Прывозіла яна і сваіх дзяцей…. Страшная і небяспечная наша Вялля бывае. З выгляду мелкая, але небяспечная. Хуткая плынь можа за месяц замыць двухмятровую яму і вымыць такую ж у тых месцах, дзе гадамі нічога падобнага не было…. Малы я быў, а сена за рэчкай дзед касіў. Спякота. Дзед з мамай на чайцы* пераплываюць раку, а я па вадзе пляскаю. Сонца, вада зайчыкаў пускае. Штыль проста нерэальны - чуваць нават як стракозы шалясцяць сваімі крыламі. Проста ідэальны летні дзень…. А потым рэзка цёмна і страшна. У яму праваліўся. Мяне тады мама выцягнула…. Купаліся ўнукі жыда на рэчцы. Дзяўчынка ў такую яму звалілася. Старэйшы брат то яе выцягнуў, а вось яго і няма каму было….
                    *Чайкі - так на Смаргонщіне звалі лодкі-пласкадонкі
                    *Соткі ад калгасу - калгас вылучаў сваю зямлю для вясковых жыхароў, дзе яны маглі вырашчваць сельгаспрадукцыю для ўласнага спажывання.

                    - - - Добавлено - - -

                    Бабры і Біздельня

                    Цяпер у гэта цяжка паверыць, але тады бабры былі занесены ў Чырвоную кнігу. Мінск - не просты горад з пункту гледжання экалогіі. Свіслач таксама далёка не самая чыстая рака. А бабры тут ёсць. Лошыцкае вадасховішча – там яшчэ цяжэй с чысцінёй вады! Але і сюды дабраліся хвастатыя платінабудоўцы. А што казаць пра чыстыя рэкі, рачулкі, ручаі і азёры? Ёсць хоць невялікае люстэрка вады - амаль у абавязковым парадку будуць і бабры. А тады чалавек з упартасцю, годнай лепшага ўжывання, спрабаваў даказаць, што проста мода здольная знішчыць гэты від жывёл. Перасталі быць папулярныя ў народзе бабровыя шапкі, ды і футры не так грэюць душу - ізноў развяліся гэтыя звяркі. Ды ў такой колькасці, што мабыць пара сур'ёзна прызадумацца і над рэгуляваннем іх колькасці. Вось ужо і санітарныя нормы на бабровае мяса ўводзяцца. Ды толькі ці дапаможа? Традыцыі рэч упартая, а ёсці мяса гэтых звяроў ў нас ніколі прынята не было. Ну ды што ёсць, то і ёсць.
                    А была на тым баку Вяллі затока - Біздельня. Ідэальны круг пад сотню метраў са ссіня чорнай вадой. Амаль з усіх бакоў падыходы забалочаны. Быццам бы і не гразкае балота, але ў боты вады набярэш. Вузенькая палоска трастніка па берагах, ды на метра два ад берага лапухі адыходзілі. Вось і ўся мясцовая флора. Нават расліны баяліся гэтай чорнай пустэчы. Кажуць, што стагоддзі назад тут вёска была, а на гэтым месцы, як і пакладзена, царква стаяла. А ад царквы падземны ход да ракі вёў. Потым, толі спачатку рака рэчышча памяняла і праз падземны ход царкву падтапіла, толі наадварот - спачатку царква ў падземную нішу правалілася, а затым ужо рачныя воды сюды лінулі…. Так ці інакш, але затоплена тут за грахі людскія цэркаўка. Нават у пагодлівыя дзянькі сонца не надавала яркасці затоце. А што казаць пра позні вечар? А дадаўшы страшную легенду? Маё сэрца скурчвалася і станавілася падобна на высмаглы каштан. Але мы ўсё адно з дзедам прыходзілі сюды. Прыходзілі менавіта познім вечарам. І не на рыбалку, і думка ў галаву не прыходзіла закінуць вуду ў гэтыя страшныя воды. Прыходзілі паглядзець. Па-першае, ва ўсёй гэтай жудасці ёсць і нейкая страшная прыгажосць. Па-другое, тут вадзіліся бабры. З процілеглага боку з балота ручай упадаў, там яны пабудавалі сваю хатку. Днём гэтыя звяры хаваліся, а вось увечар часам і ўбачыць можна было. Праўда, часцей проста воплескі іх магутных хвастоў чутныя былі.
                    Вось калі задумацца? Чорная вада - вось так ад балота яна такая. Расліны не растуць - вада чорная, ультрафіялет не прабіваецца глыбока, вось трава і не расце. Пра падземныя хады, падвойнае дно ды цэркаўку? Таксама не вельмі рэальна. Толькі навошта мне такая праўда? Хай застаецца яшчэ адна легенда. Ну і што, што падобных гісторый па нашай зямлі ходзіць не адна? Хай і выкрыць яе не варта працы. Але як яна падыходзіць да гэтай затокі! Падыходзіць да гэтых, навяваючых жах, чорным водам! Павінна застацца гэта легенда! А навука з яе тлумачэннямі? Яе таксама нікуды не дзенецца. Толькі хай Біздельню яна абыходзіць бокам.

                    - - - Добавлено - - -

                    Карасі і бялізна

                    Добры смажаны карась. А затушаны ў сметанке, ды з цыбулькай і перчыкам? Ды толькі мала годных да патэльні на затоках лавілася. Добрыя і рыбныя катлеткі з дробязі. А калі ў фарш сальца дадаць…. Ды толькі валтузні - пачысці, скруці…. Быў і яшчэ адзін спосаб выкарыстання карасікаў. Было мне дванаццаць, брату - шэсць. Бацька мой тады, хоць і вельмі рэдка, але надаваў час і нам. Ён то і падкінуў ідэю гэтай снасці. Браўся драўляны кол, да яго метраў дзесяць лёскі патаўсцей, паплавок з суцэльнага віннага корка, двайнік, на двайнік карасіка, кол у дно. Усё, снасць гатовая да працы. Неспартыўна, сумна, а па сучасных правілах, так проста браканьерства? Спрачацца не буду, нават шмат у чым пагаджуся, але тады гэта было адзіным даступным мне спосабам вылавіць шчупака, судака. А я жадаў умець лавіць усю рыбу, якую толькі можна злавіць. І ўжо ў першы вечар мы злавілі бялізну. Даставаў яе, вядома ж, бацька. Здаровую! На гэтым рыбалка была практычна скончана. Брат узваліў бялізну на плячо і з фразай: "На на што хто ловіць? А мы на чарвяка", пайшоў шукаць рыбакоў, якіх толькі можна ўбачыць. А ў панядзелак злавіў бялізну і я. З раніцы палавілі з дзедам карасёў, а потым правяраць донкі. Правяраў іх я. Сонечна было, водбліскі ад вады сляпілі вочы, таму глядзеў пад ногі. Калі карась не крануты, або збіты драпежнікам, то спачатку бачыш двайнік. А вось калі хтосьці ёсць…. Спачатку я ўбачыў калок, а ад яго нацягнутая супраць плыні леска. А далей яна. Прыгожая рыба! Усё яе цела вылеплена для барацьбы з хуткай плынню Вяллі, чырванаватыя плаўнікі, чорны хвост…. Вестку пра тое, што ўзялася бялізна, дзед успрыняў, як і трэба было чакаць:
                    - Не чапай! Я сам дастану!
                    Але хто яго слухаць будзе. Рукі ў кальцо вакол лёскі, паволі да яго бліжэй…. І вось срэбны карсар у мяне ў руках! Але потым перасталі мы так лавіць. Спачатку трапілася чайка, потым качка…. Вось рыбу лаўлю, чышчу, ем, а дзікую качку забіць не змагу….
                    І яшчэ. Бацька ўсяго раз пяць за жыццё мяне з сабой на рыбалку браў, ды на трох з іх ён проста гарэлку піў. А ўсе гэтыя выйсці памятаюцца ярка і выразна. А маці, якая хоць і працавала ў вёсцы як праклятая, пры наймалой магчымасці вяла нас да рэчкі, на затокі, а то і на малую рачулку (да яе кіламетру тры), дзе вадзіўся ялец. А яльца лавіць я вельмі люблю і цяпер. А памяць? Яна са спакойным сумленнем адмовілася захаваць хоць адно такое выйсце. Не сумленна…. Мама, я цябе люблю!!!

                    - - - Добавлено - - -

                    Там дзе лось утапіўся і вогнішча

                    Мне вельмі падабаўся на рыбалцы пах цыгарэтнага дыму. Прычым менавіта тых, што курыў дзядуля на рыбалцы. Прыма, Астра, а то і Беламор з самасадам. І менавіта на рыбалцы. Так, дрэнна, што ён курыў пры дзіцяці, ды проста тое, што ён курыў - ужо дрэнна! Але мне падабаўся на рыбалцы пах цыгарэтнага дыму!
                    У той раз мы пайшлі за рэчку. Там, побач адзін з адным, два затокі: Декурновы і Там дзе лось утапіўся. Першая прама каля сялібы з пяці хат, імем якой яна і была названа. Гэта вялікі вадаём па адносінам да другіх, ды толькі падысці да яго можна у адным месце, з боку двароў. Іншыя падыходы надзейна ахоўвае, нетыповае для гэтых месцаў, гразкае балота. Быў там лін, карась, шчупак з Вяллі заходзіў. Адкуль я гэта ведаў? Мы там не рыбачылі, хутарскія не саромеліся сеткі ставіць, ды і зрэдку і на вуды лавілі. Рыба, яе памеры і колькасць - важна, але для таго каб гэтыя выйсці на рыбалку былі паўнавартаснымі і яшчэ штосьці трэба было. А там прама за спіной хаты, бабы кароў дояць, сабакі брэшуць… Дзед тады, ды і я цяпер, маглі ахвяраваць уловам дзеля гэтага, чагосьці эфемернага. Рыбалка для нас гэта штосьці інтымнае, і падзяляцца ёй можна толькі з самымі блізкімі. Не, маюць поўнае права на жыццё і выезды вялікай кампаніяй, спаборніцтвы, ды і як сродак знаёмства з новымі людзьмі, рыбалка вельмі добрая рэч. Ды толькі для мяне ўсё трохі па-іншаму.
                    Зусім побач, у метрах дваццаці, і другая затока, Там дзе лось утапіўся. Маленькая яна зусім, ды плыткая. Злучае гэтае азярцо з буйнейшай суседкай непрыкметная канаўка. Ды толькі па ёй у вясновыя разлівы рвуцца ў гэту малую затоку карасі, якія за зіму знудзіліся па цяпле. А тут мелка, вясновае сонца хутчэй выгравае вадзіцу, вось рыбцы і жадаецца папесціцца ў цяпле. А за імі і шчупак. Толькі не за цяплом. Ён, зрэшты як і я, вельмі паважае густ карасінага мяса. Вясновы разліў праходзіў, вада спадала, канаўка перасыхала, а карась Там дзе лось утапіўся заставаўся. А чаму так затока названа? Проста, там лось утапіўся. Зайшоў па тонкім лёдзе, праваліўся, а абрацца не змог.
                    Браўся ў тое лета Там дзе лось утапіўся срэбны карась. Карась здаровы, бывала, і нашу таўшчэзную лёску рваў. Трапляўся і залаты прыгажун. Выходзілі мы тады з раніцы, пару гадзін лавілі. Потым дахаты. Я пасплю ці пагуляю, дзед хатнімі справамі пазаймаецца. А ўвечар, ужо з падсмажаным мамай ранішнім уловам (да прымет заўсёды ставіліся абыякава*) ізноў мы на месцы. А дзед, пераходзячы ўброд, запалкі замачыў…. Тады я зразумеў, якіх каштавала нашым далёкім продкам высілкаў з ледзь тлеючага вугольчыка распаліць вогнішча. А гэты вугольчык ім спачатку трэба было здабыць. Я яго ў неакуратна патушаным ранішнім вогнішчы здабыў. І як Вы думаеце, што ў якасці падзякі, мне дзядуля даў? Падпатыльніка, слабога, але падпатыльніка за дрэнна патушаны раніцай агонь.
                    Патрапіў я на гэтую затоку яшчэ адзін раз, ужо без дзеда. І зноў брод, і зноў праблемы. Збіраўся я проста на азярцо паглядзець, ды на рэчцы ляшча палавіць…. Ледзь, ледзь устала сонейка, а я ужо пераходзіў Вяллю. Людзі тут ходзяць рэдка, а ў такую рань іх проста няма. Пераходзіў уброд я галышом - навошта баязліўцы мачыць? Перайшоў, кінуў адзежу на зямлю, абцёрся, апрануўся, ды пайшоў. Пару хвілін хуткім крокам і я каля затокі. А вось там…. Вас калі-небудзь кусала чырвоная мурашка? А ў тое месца, што хаваюць ад старонняга вока баязліўцы? А два разы? А мяне тады ўкусіў. Больш страшнага болю я не выпрабоўваў ні да, ні пасля. Пра тое, як выглядала месца, куды мяне ўкусіла гэта жывёла, казаць не буду - пра гэта ў прыстойных кампаніях не кажуць. Ды да таго ж гледзішча гэта не для слабанервных. Дахаты я змог сысці толькі пасля абеду: да гэтага проста паліваў сваё прычыннае месца халоднай вадой…. Як не ведаю, але двух карасёў я тады прымудрыўся вылавіць. Прыгожых, залатых, з паўтары далоні.
                    * да прымет заўсёды ставіліся абыякава - ёсць такая рыбацкая прымета, не браць з сабой на рыбалку ніякіх страў прыгатаваных з рыбы.

                    - - - Добавлено - - -

                    Купалле

                    Не люблю Купале….
                    Напэўна, у кожнай вёсцы ёсць свая "Мілка". Гэта дама, якая мае ад чатырох і больш дзяцей. Прычым усе яны ад розных мужоў, сужыцеляў, а нярэдка і наогул бацькоўства вызначыць немагчыма. Абавязкова яна злоўжывае алкаголем. Дзеці гэтыя, за рэдкім выключэннем, не абцяжараны інтэлектам і не бачаць сэнсу ў адукацыі. Урэшце, яны паўтараюць лёс сваёй маці. Але магчымыя і варыяцыі, як то: турма, поўная адсутнасць матчыных пачуццяў да сваіх, ужо нарадзіўшыхся дзяцей, і немінучая заўчасная смерць ад хвароб, злучаных з алкаголем. У нашай Мілкі было пяцёра: тры старэйшых сына і дзве малодшыя дачкі. Усе адзін у адзін: бойкі, крадзяжы, амаральныя паводзіны - адметныя прыкметы гэтага сямейства. Акрамя Нюніка, малодшага з сыноў. Можа яго бацька гены падкінуў, ці старэйшыя яго моцна зацюкалі, але хлопчык быў нядрэнны. Цягнуўся да іншых, звычайных вясковых дзяцей, ды і мы - гарадскія прымалі яго ў сваю кампанію. Хлапчуку было ўжо 12, а ён не піў, не курыў і, што для Мілчыных дзяцей з'яўлялася проста жахам нейкім, хадзіў у школу.
                    Не буду судзіць, ды высвятляць прычыны гэтых страшных з'яў, не пра гэта цяпер. Быў дзень перад купалаўскай ноччу. Надвор'е было проста выдатнае. Толькі хіба бывае дрэннае надвор'е, калі табе трынаццаць гадоў, а на двары лета? Вось і ў гэты дзень з мамай і малодшым братам пайшлі на рыбалку. Хто не ведае - распавяду, хто забыўся - нагадаю. Была ў тыя часы традыцыя - на Купалаўскаю ноч паліць аўтамабільныя покрыўкі. Збор іх быў справай усенароднай. Гэта цяпер у кожным куце знайсці можна гэтага прадукта нафтахімічнай галіны да чарта, а тады да боек паміж вёскамі за гэты стратэгічны матэрыял даходзіла. У нас гэтым займаліся Мілчыны. А ўсё гэта распальвалі бензінам. Бензін нёс тады ў цэлафанавым пакеце брат Нюніка. І курыў.… Пакет разарваўся, бензін успыхнуў…. Не буду апісваць, як выглядаў Нюнік. Проста не памятаю. Гэта страшная трагедыя прымусіла захавацца гэты дзень у памяці назаўжды, але толькі да моманту нашай жудаснай сустрэчы. Мозг акуратна амаль адразу ж выдаліў гэту страшную карціну. А праз тры дня ён памёр. Чаму Нюнік? Яго пускалі ў сваю хату амаль усе вясковыя без страху, што што-небудзь знікне. Яго браты і сёстры калі і бывалі там, то толькі ўначы і ў адсутнасці гаспадароў. Ён заўсёды мог дапамагчы і па гаспадарцы, за што адплачвалі ежай. А затым старэйшыя браты ў яго з чыстым сумленнем забіралі заробленае. Самы старэйшы памёр у турме, куды патрапіў за забойства маладога добрага хлопца, жыццё якога ён ацаніў у пяць даляраў. Другі, прынамсі два разу сядзеў за крадзяжы, а затым яго след згубіўся. Адна сястра раскідала сваіх дзяцей па трох дзіцячых дамах, а цяпер, па чутках, хаваецца ад аліментаў ва Ўкраіне. Апошняя сястра ў свае няпоўныя трыццаць выглядае на семдзесят.… Чаму Нюнік?

                    - - - Добавлено - - -

                    Алянчына і Дзень вёскі

                    За вёскай, калі ісці да парома было ў нас балота. Парома таго і дзед мой не бачыў, яшчэ да вайны спыніў ён сваё існаванне, але месца па-ранейшаму так завуць. Тыповае верхавое балота. Не гразкае, з маленькімі люстэркамі-азярцамі. Вадзіліся там і карасікі, але нам балота цікава не імі. Кожную восень уся вёска, узброіўшыся самымі велізарнымі кашамі, што былі ў гаспадарцы, чарадой накіроўвалася туды. Адзін струмень ішоў у той бок, іншы зваротна, з кашамі нагружанымі рыжыкамі. І так па некалькі разоў за дзень, пакуль сілы былі. Гэты момант нельга было прапусціць - ужо праз некалькі дзён на рыжыкі нападаў чарвяк. Тады, калі з дваццаці грыбоў трапляўся адзін дужы, гэта можна было лічыць поспехам.
                    А яшчэ ў тыя часы была адна, нават не ведаю, бяда ці не? "Шэсць сотак" звалася. Людзі, у якіх бацькі яшчэ жылі ў вёсках, з упартасцю, якая даходзіла да ідыятызму, усімі праўдамі і няпраўдамі імкнуліся атрымаць запаветны ўчастак. Мой бацька, сам родам з вёскі, мамчыны бацькі яшчэ жывыя былі і здаровыя. Дык вось, тата прыходзіць п'яненькі неяк, але задаволены. Хоць кожны раз у такім стане ён нарываўся на непазбежныя скандалы (нават іх няўхільнасць, не замінала паўтарацца ім па некалькі раз на тыдні). Але ён цвёрда быў упэўнены, што паперка, на якой было напісана, што мы сталі ўладальнікамі ўчастку пад Радашковічамі, у корані зменіць сітуацыю. Але на наступны дзень, працверазеўшы, ён аддаў гэту паперку туды, адкуль яе ўзяў. Дакладней мама, усімі даступнымі спосабамі маральнага і фізічнага ўздзеяння, вельмі аргументавана яго пераканала гэта зрабіць. Ёй, якая дапамагала і свякрухі, і сваёй маці (а калі разабрацца, то яны ёй дапамагалі) гэта трэба было?
                    І вось на нашым балоце сапхнуліся гэтыя дзве з'явы. Сезоннае, мясцовага маштабу і пазачасавае, агульнасаюзнага прызначэння. Было асушана наша балота, а на яго месцы пабудаваны дачы. Добра гэта, ці дрэнна? Для мяне адказ відавочны. А для майго добрага сябра, з якім мы зараз шмат часу праводзім ў сумесных рыбалоўных паходах? Яго бацька пабудаваў сабе там дачку. Але не спынілася эпідэмія дачабудавання. Было вырашана, не ведаю на якім там узроўні, пусціць пад гэту справу і луг. Калісьці, яшчэ да будаўніцтва Вілейскага вадасховішча, усе гэтыя месцы залівала Вялля сваімі паводкавымі водамі. Але і цяпер тут хапала вільгаці для добрай травы да самай восені. А трава для каровак. Невялікая наша вёска, але трыццаць галоў было ў статку. А з сенам бяда: і за пяць кіламетраў ездзілі, і за рэчкай нарыхтоўвалі. А што зробіш? Зямля - пясок, хоць цяпер на пляж вывозь. Не жадала траўка проста так расці. Ужо і прыгналі тэхніку. Зраўнавалі равы, якія злучаюць Прорву з Шавіной і Алянчыной. Але больш не паспелі. Уся вёска стала на абарону луга. Вывесілі рэйцы перад дарогай, папярэдне перагарадзіўшы яе. Але грунтоўна шлях туды не перакрыеш, кароў на сенажаць завесці трэба. Паставілі дзяжурных: пад'язджае машына з працоўнымі - дзяжурны ў звон. Уся вёска аб'ядналася тады. Нават тыя, у каго зроду каровы не было, лічылі сябе абавязанымі паўдзельнічаць у гэтай святой справе. А што ж рыбалка? А на рыбу ўсё адно жадалася. А звон то хоць і гучны, але і вецер можа перашкодзіць, ды і гукі чыгункі збіць з толку могуць. Яна, чыгунка, хоць і за кіламетра чатыры, толькі ў ціхае надвор'е гукі паяздоў выдатна чутныя. Заставалася толькі Алянчына. За ваколіцу выйдзеш, налева метраў пяцьдзесят і ты ўжо вуды размотваць можаш. Рэйцы пачуеш - хвілінка, іншая і ты на барыкадах. Прычым адзін з першых. Вадзіліся карасі тут шляхетныя. Трапляліся проста монстры. Ды толькі нячаста. Можна было папросту без улову застацца. Ды да таго ж і папулярная затока з-за сваёй блізкасці сярод мясцовых была. А мой дзед не любіў у кампаніі лавіць. Але для такой святой справы, як карова, можна пайсці і на ахвяры. Дзядуля, калі ты там зверху глядзіш, як я пішу гэтыя радкі, я выдатна ўяўляю твой, яхідна ўсмешлівы, твар. Табе патрэбна была гэта карова? Колькі яшче часу можна было правесці на рыбалцы, не будзь яе? Без пакосаў, без сушкі сена, ды і чаргу пасвіць статак ніхто не адмяняў? А вось луг табе патрэбен быў. Дакладней не так - табе патрэбныя былі Алянчына, Шавіна, Круглае, Пад дубам…. Вось за гэта ты адзін з першых звяртаўся на барыкады, пакідаючы з такой працай зробленыя табой вуды на затоце без нагляду….
                    А луг тады абаранілі. У той вечар нават мы не пайшлі на рыбалку. Свята было грандыёзнае! Былі і госці з суседніх вёсак. Дачнікі падыходзілі, яны таксама не прочкі свежага малачка ў вясковых былі купіць. Шмат хто заходзіў тады павіншаваць з перамогай, ды прынесці свае дарункі пераможцам.
                    На лугу зараз пасадка. Шавіна, без сувязі з Прорвай, ператварылася ў балота. Алянчына трымаецца, але і ёй нядоўга засталося…. А свята стала штогадовым. Зараз яно Днём вёскі завецца. Нават са Смаргоні артысты самадзейныя з баянам прыязджаюць. Ды вось толькі мала хто памятае па якой нагодзе….

                    - - - Добавлено - - -

                    Калачы і Шавіна

                    Прыгожыя туманы па раніцах у жніуне. Прыгожыя яны ўсюды, але на лузе! Асабліва калі сонца яшчэ толькі ледзь-ледзь прабіваецца праз яго шчыльную сцяну. Не, выцягнутую руку можна разглядзець. Ды толькі ніяк гэта на руку і не падобна. Гэта выглядае не проста як штосьці чужое. Смуга дзесьці зразае, а дзесьці дадае кавалкі цела і гэта ўжо штосьці ніяк не злучанае з усім, што калісці я бачыў і нават уяўляў сабе. Нават фантазія сучасных аўтараў фільмаў жахаў, у распараджэнні якіх найновыя прылады для стварэння спецэфектаў, не змогуць узнавіць хоць што-небудзь аддалена нагадваючае на гэтыя ні разу непаўтаральныя нерэальныя карціны.
                    Для таго, каб б прайсці да Шавіны, спачатку па дарозе метраў трыста. А потым перад мной з'яўлялася пачвара. Кожны раз новая, але заўсёды толькі адна. Я выдатна ведаў, што менавіта ў гэтым месцы чакае мяне засада, але заўсёды ўздрыгваў, і ногі мае трохі падкошваліся, а дрымотнасць як рукой здымала. Менавіта гэтыя монстры служылі і арыенцірам - тут трэба павярнуць налева і праз пяцьдзесят метраў - Шавіна. Але гэтыя апошнія метры былі няпростымі. Канавы, ямы - колькі разоў яны прымушалі датыкацца да зямлі маю пятую кропку? У першую сусветную ў гэтых месцах праходзілі пазіцыйныя баі паміж Расійскай Імперыяй і Кайзераўскай Нямеччынай. І паходжанне гэтых равоў, па мясцовых легендах, злучаецца менавіта з гэтымі страшнымі падзеямі. А час сапраўды быў жудасны. Маіх прапрадзядулю з прапрабабулей гэта вайна прымусіла ў Расію сысці жабравать*. Але і там іх чакаў толькі голад…. Ну а канавы, як мне здаецца, натуральнага паходжання - відаць паводкавая вада папрацавала, ды і на ранейшае рэчышча Вяллі падобна. Луг то быў заліўны, капаць акопы адмысловага сэнсу не бачу. Але легенда, хоць і маленькая, хоць і страшная - хай застаецца. Не толькі гісторыяй жыве наша памяць, абавязкова павінны быць і легенды.
                    Валіўся, падхінаючы ногі, я там, як ні дзіўна, не ў тыя імглістыя світанкі. Монстры, калі няма смугі, не з'яўляюцца. У гэткі час, замест сябе яны высаджвалі ядлаўцовы куст. А куста я не баяўся. А без страху не сыходзіў і сон. А спаць ой як жадалася! Учора зацемна вярнуўся (ці з рыбалкі, ці пасля гульняў з сябрамі), а сёння ні святло, ні світанак уздым. Колькі там па медыцынскіх нормах сну дзіцячаму арганізму патрабуецца? Не меней за васем гадзін? Добра калі пяць выходзіла. А ў самой Шавіне кляваў, акрамя карася і шчупак. Ну як шчупак, так - шчупачкі недамеркі, якія заплылі сюды па вясне з Прорвы. Да лета яны паспявалі выесці ўсю дробязь, што была здольная ўлезці да іх у пашчу, і зараз у рацыёне займаў сваё месца і чарвяк. А самі поклёўкі?! Ён не размусоліваў чарвяка, як карась - паплавок проста зрываўся з месца, нярэдка сцягваючы вуду з калкоў. А потым, у большасці выпадкаў, шчупак абразаў кручок. Гэта потым я зразумеў, што невялічкі шчупак значна прасцей і хутчэй зразае лёску, а тады мне мроілася, што гэта былі кракадзілы, якія хаваюцца пад лапухамі. І я проста абавязаны быў іх вывудзіць.
                    А яшчэ на лузе раслі калачы. Лугавая суніца, палуніца - так яе завуць у іншых месцах. Але для мяне гэта толькі калач. Нідзе больш я не сустракаў гэту ягаду. Ды і тут - вышэй па плыні тры кіламетра, ніжэй пяць, ды ад берагоў Вяллі не далей, чым на кіламетр - вось і ўвесь арэал пасялення. Знешні выгляд? Падобная на суніцу, толькі ледзь пабольш, пакруглей, ды кусцікі уверх не цянуцца, бліжей да глебы растуць. Падобная і на трускаўку. Толькі ягады значна бліжэй па форме да ідэальнага шара, чым у буйнейшай сваячкі. Так, яшчэ адна заўвага: не калач на іх падобны, гэта яны на яго! А пах! А густ! Густ непараўнальны ні з трускаўкай, ні з суніцай. Ён проста незямны! А саладосць то якая! Ужо праз пару гадзін пасля збору ягада пачынала блукаць. Расло яе шмат на лузе, і каля заток хапала. Ды толькі канкурэнты, вясковы статак, выядалі, ды вытоптвалі нямала. А да Шавіны каровы прайсці не маглі - канавы ім заміналі. І раслі там калачы прама на беразе….
                    Вось так і сапхнуліся две розных маіх цікавасці: велічэзныя шчупакі-здані і наісмачнейшыя ягады. Пакуль яшчэ заставаліся калачы побач - не бяда. Але чым далей я выядаў, тым менш шанцаў паспець дацягнуцца да вуды да таго, як яна, панесеная падводным монстрам, які спакусіўся чарвяком на кручку, заслізгае па воднай роўнядзі. І вось, калі гэтыя шанцы валіліся да нуля - паклёўка…. За вудой лез дзед. Хтосьці баіцца вышыні, хтосьці зачыненых памяшканняў, хтосьці яшчэ якой трасцы, а дзед баяўся воды. Любіў рыбалку, але страшна баяўся вады. Ён рэдка ўжываў словы, якія павінны ўганяць у фарбу юных паннаў. Але калі ён мне, залазячы ў ваду, тлумачыў, чым павінен займацца рыбак на рыбалцы, такіх слоў хапала ў дастатку.
                    * Жабравать - прасіць міласціну.

                    - - - Добавлено - - -

                    Калачы і Шавіна

                    Прыгожыя туманы па раніцах у жніуне. Прыгожыя яны ўсюды, але на лузе! Асабліва калі сонца яшчэ толькі ледзь-ледзь прабіваецца праз яго шчыльную сцяну. Не, выцягнутую руку можна разглядзець. Ды толькі ніяк гэта на руку і не падобна. Гэта выглядае не проста як штосьці чужое. Смуга дзесьці зразае, а дзесьці дадае кавалкі цела і гэта ўжо штосьці ніяк не злучанае з усім, што калісці я бачыў і нават уяўляў сабе. Нават фантазія сучасных аўтараў фільмаў жахаў, у распараджэнні якіх найновыя прылады для стварэння спецэфектаў, не змогуць узнавіць хоць што-небудзь аддалена нагадваючае на гэтыя ні разу непаўтаральныя нерэальныя карціны.
                    Для таго, каб б прайсці да Шавіны, спачатку па дарозе метраў трыста. А потым перад мной з'яўлялася пачвара. Кожны раз новая, але заўсёды толькі адна. Я выдатна ведаў, што менавіта ў гэтым месцы чакае мяне засада, але заўсёды ўздрыгваў, і ногі мае трохі падкошваліся, а дрымотнасць як рукой здымала. Менавіта гэтыя монстры служылі і арыенцірам - тут трэба павярнуць налева і праз пяцьдзесят метраў - Шавіна. Але гэтыя апошнія метры былі няпростымі. Канавы, ямы - колькі разоў яны прымушалі датыкацца да зямлі маю пятую кропку? У першую сусветную ў гэтых месцах праходзілі пазіцыйныя баі паміж Расійскай Імперыяй і Кайзераўскай Нямеччынай. І паходжанне гэтых равоў, па мясцовых легендах, злучаецца менавіта з гэтымі страшнымі падзеямі. А час сапраўды быў жудасны. Маіх прапрадзядулю з прапрабабулей гэта вайна прымусіла ў Расію сысці жабравать*. Але і там іх чакаў толькі голад…. Ну а канавы, як мне здаецца, натуральнага паходжання - відаць паводкавая вада папрацавала, ды і на ранейшае рэчышча Вяллі падобна. Луг то быў заліўны, капаць акопы адмысловага сэнсу не бачу. Але легенда, хоць і маленькая, хоць і страшная - хай застаецца. Не толькі гісторыяй жыве наша памяць, абавязкова павінны быць і легенды.
                    Валіўся, падхінаючы ногі, я там, як ні дзіўна, не ў тыя імглістыя світанкі. Монстры, калі няма смугі, не з'яўляюцца. У гэткі час, замест сябе яны высаджвалі ядлаўцовы куст. А куста я не баяўся. А без страху не сыходзіў і сон. А спаць ой як жадалася! Учора зацемна вярнуўся (ці з рыбалкі, ці пасля гульняў з сябрамі), а сёння ні святло, ні світанак уздым. Колькі там па медыцынскіх нормах сну дзіцячаму арганізму патрабуецца? Не меней за васем гадзін? Добра калі пяць выходзіла. А ў самой Шавіне кляваў, акрамя карася і шчупак. Ну як шчупак, так - шчупачкі недамеркі, якія заплылі сюды па вясне з Прорвы. Да лета яны паспявалі выесці ўсю дробязь, што была здольная ўлезці да іх у пашчу, і зараз у рацыёне займаў сваё месца і чарвяк. А самі поклёўкі?! Ён не размусоліваў чарвяка, як карась - паплавок проста зрываўся з месца, нярэдка сцягваючы вуду з калкоў. А потым, у большасці выпадкаў, шчупак абразаў кручок. Гэта потым я зразумеў, што невялічкі шчупак значна прасцей і хутчэй зразае лёску, а тады мне мроілася, што гэта былі кракадзілы, якія хаваюцца пад лапухамі. І я проста абавязаны быў іх вывудзіць.
                    А яшчэ на лузе раслі калачы. Лугавая суніца, палуніца - так яе завуць у іншых месцах. Але для мяне гэта толькі калач. Нідзе больш я не сустракаў гэту ягаду. Ды і тут - вышэй па плыні тры кіламетра, ніжэй пяць, ды ад берагоў Вяллі не далей, чым на кіламетр - вось і ўвесь арэал пасялення. Знешні выгляд? Падобная на суніцу, толькі ледзь пабольш, пакруглей, ды кусцікі уверх не цянуцца, бліжей да глебы растуць. Падобная і на трускаўку. Толькі ягады значна бліжэй па форме да ідэальнага шара, чым у буйнейшай сваячкі. Так, яшчэ адна заўвага: не калач на іх падобны, гэта яны на яго! А пах! А густ! Густ непараўнальны ні з трускаўкай, ні з суніцай. Ён проста незямны! А саладосць то якая! Ужо праз пару гадзін пасля збору ягада пачынала блукаць. Расло яе шмат на лузе, і каля заток хапала. Ды толькі канкурэнты, вясковы статак, выядалі, ды вытоптвалі нямала. А да Шавіны каровы прайсці не маглі - канавы ім заміналі. І раслі там калачы прама на беразе….
                    Вось так і сапхнуліся две розных маіх цікавасці: велічэзныя шчупакі-здані і наісмачнейшыя ягады. Пакуль яшчэ заставаліся калачы побач - не бяда. Але чым далей я выядаў, тым менш шанцаў паспець дацягнуцца да вуды да таго, як яна, панесеная падводным монстрам, які спакусіўся чарвяком на кручку, заслізгае па воднай роўнядзі. І вось, калі гэтыя шанцы валіліся да нуля - паклёўка…. За вудой лез дзед. Хтосьці баіцца вышыні, хтосьці зачыненых памяшканняў, хтосьці яшчэ якой трасцы, а дзед баяўся воды. Любіў рыбалку, але страшна баяўся вады. Ён рэдка ўжываў словы, якія павінны ўганяць у фарбу юных паннаў. Але калі ён мне, залазячы ў ваду, тлумачыў, чым павінен займацца рыбак на рыбалцы, такіх слоў хапала ў дастатку.
                    * Жабравать - прасіць міласціну.

                    - - - Добавлено - - -

                    У лесе і шалёная карова*

                    Маладзечыншчына і Смаргоншчына раней вельмі моцныя былі сваімі традыцыямі самагонаварэння. Ды і цяпер за Вяллей часта можна ўбачыць над лесам струменьчыкі дыму. А гэта яны, шалёныя каровы падчас дойкі. Не буду ўдавацца ў падрабязнасці тэхналогіі, скажу толькі адно. Для таго каб хутка і якасна атрымаць ад каровы яе злёгку мутнаватае, даходзячае да шасцідзесяці градусаў, малако неабходна вада. І ідэальна падыходзяць для пашы месца каля заток, старанна ўтоеных у лесе ад старонняга вока. Менавіта такім і было Ў лесе. Для таго каб дабрацца туды трэба было фарсіраваць Вяллю. Затым прайсці ўгару па плыні па таемных сцяжынках кіламетра два. І ў канцы штурмаваць зараснікі ляшчыны. А ляшчына гэта яшчэ-тое гледзішча! Акрамя яго тут ні расло нічога. Нават у самыя ясныя дні сонечнае святло ледзь прабівалася да зямлі. У дзяцінстве лічыў, што менавіта ў такой ляшчыне ў вайну партызаны хаваліся ад фашыстаў. І менавіта тут дзядуля нарыхтоўваў вудзільны. Нажаль, не бачыў ніколі гэтага працэсу. А вудзільны былі яшчэ тыя! Некаторыя служылі і па дзясятку гадоў. Чаго там казаць, яшчэ цяпер на адрыне вісіць парачка. Утулкі злучальныя расхлабысталіся, на адной былі сталёвыя - іржа паела. А дрэва і цяпер можна было б выкарыстоўваць. Ужо больш, чым дваццаць гадоў, як дзеда няма, а з любоўю вырабленыя вудзільны патрабуюць толькі невялікага рамонту.
                    Але вернемся да затокі. Дык вось. Сваёй назвы, як такога, яна не мела. "Пойдзем на карася Ў лес", вось і ўсё. Па форме, яна практычна ідэальны круг у дыяметры метраў сто, амаль цалкам зарослы лапухамі. Толькі з паўночнага боку можна было змесцавацца тром-чатыром рыбакам з дзвюма вудамі. А з паўднёвага боку пасвілася шалёная карова. І вось так супала, што ў гэты дзень сюды прыйшоў я, а да гэтага часу даяры ўжо пачалі працэс дойкі. Ну а які добры гаспадар не прадэгустуе свой прадукт перад продажам? Ну а ўжо калі для сябе, так тут без варыянтаў! А падчас ужыванні гэтага малачка ў арганізме чалавека адбываюцца змены. У дадзеным выпадку гэта выказалася ў завышэнні адзнакі сваёй рэакцыі, а яна практычна да нуля апускалася насамрэч. Увогуле, знялі яны адзенне і гайда карася рукамі лавіць. А ён, карась гэты самы, здзекуецца, па лапухах скача ці ад страху, ці ад нахабства свайго нечалавечага, а ў рукі давацца не жадае. Злаваўся я спачатку на іх, ды дарма. Карася то яны распужалі, з лапухоў выгналі, ды ён увесь да майго боку і ламануўся. І апетыт падчас гэтага шпацыру нагуляць паспеў. Сярэдні ўлоў тут быў заўсёды штук дваццаць пяць, трыццаць вагай пяцьдзесят - сто грам. А ў гэты дзень…. У гэты дзень іх было нашмат больш, на вельмі шмат. Калі раней паспяваў лавіць на дзве снасці, зараз пра гэта не магло быць і гаворкі. Карась стаяў усюды. Калі раптам пры закідзе паплавок валіўся на лапух, і кручок з цестам ці чарвяком знаходзіўся літаральна ў дзвюх-трох сантыметрах ад паверхні, рыба ўсё адно маментальна схоплівала прынаду і, з хуткасцю годнай формулы адзін, уцякала ў пошуках яшчэ якой-небудзь ежы. А што ж даяры? Правядучы некаторы час у спробах злавіць карася найстаражытнейшым спосабам, прыдуманым чалавекам, засмучаныя выйшлі яны да сваёй шалёнай гадаванкі. Але малачко, прынятае для сугрэву, аднавіла іх сілы і жаданне. І вось ён, другі заход. Часу ён заняў менш. Ізноў вылезлі яны з вады, з вялікай падзякай да чалавека, які прыдумаў апарат, названы намі шалёнай каровай і лютай нянавісцю да карася (усё гэта было зразумела па іх, ужо некалькі няскладным, але вельмі эмацыйна напоўненым фразам), яшчэ спажылі малачка. Але рызыка, тым больш замяшаная на такой жыватворчай вільгаці, ізноў умацавала іх веру ў сябе. А потым быў трэці заход, дакладней заплыў з элементамі падводнага плавання. Як я ўжо казаў, гэта малачко вельмі своеасабліва дзейнічае на арганізм чалавека, і па нагах б'е неслаба. Падоўжыўся ён нядоўга. Выйшлі яны, дакладней насілу выпаўзлі. Далей ізноў здыманне спробы. Пасля гэтага яны ўжо не палохалі карасёў, прыняліся за ласёў, кабаноў і іншую лясную жыўнасць, бо ад такога храпу любы паважаючы сябе звер, будзь ён хоць тройчы небяспечным драпежнікам, разважліва адбяжыць за кілометраў …наццать.
                    Цікавы дзянёк тады выдаўся: і рыбкі палавіў, і за працай даяроў пасачыў….
                    Больш на такі апантаны клёў У лесе не трапляў. Здавалася б, зайдзі сам, ды паганяй карася, а потым лаві ў сваё задавальненне. Але вадзіліся ў водах заток не толькі карасі….
                    *Шалёная карова - самагонны апарат.

                    - - - Добавлено - - -

                    Боты і п'яўка

                    Ненавіджу п'явак. Ненавіджу і баюся. Баюся не асэнсавана, а старажытным, жывёльным страхам. Заўсёды чалавек любіў прыдумляць, а потым у іх верыць, казкі пра іншапланетнае жыццё. Дык вось. П'яўкі гэта іншапланетныя прышэльцы, засланыя да нас разумнымі іншапланецянамі! Прычым з планеты, вельмі варожай для чалавека. Засланы яны да нас з мэтай дэмаралізацыі і застрашвання. Ну а ўжо потым высунуцца асноўныя сілы і цёпленькімі нас і перамогуць!
                    А яшчэ ў васьмідзесятыя быў дэфіцыт. Нават на хлеб, праўда, толькі ў вёсках, таму, што ім парсюкоў кармілі, так танней атрымлівалася. Чыннікі, следствы, вытокі праблемы - гэта гісторыкам, ды эканамістам. Для мяне важна, што і на боты быў дэфіцыт. Не на югаслаўскія, а на простыя гумовыя боты. Не такі вядома, як на чэхаславацкія люстры. І не такі, як на мандарыны (яны ў тыя часы, чаму то спелі толькі да новага года). Але ён быў. Дык вось, купілі мне тады новыя боты і пайшоў я ў іх Ў лес на карася. Як, колькі злавіў - не памятаю. Бот у мяне мокры стаў. Шкада - новы, а ўжо працякае. Зняў я яго, а там не вада! Там кроў мая, а яшчэ на зямлю пляснулася гэта стварэнне. Невялікая, але гадкая, разадзьмутая ад маёй крыві, страшэнная да агіды, п'яўка. І цяпер успамінаю, а у горле ком становіцца. Змеі. Вось абсалютна ніякага жаху. Возьмеш у рукі нават маленькага вужа, а якая моц у яго целе адчуваецца. Павукі, яшчаркі…. Хто там яшчэ якіх жывёл баіцца? Усе яны па-свойму прыгожыя і цікавыя. Акрамя п'явак! Прызнаюся адразу, і з гэтым сродкам псіхалагічнай вайны, развязанай іншапланецянамі супраць чалавецтва, паступіў я негуманна. У яе цела, якое дыхае злосцю і нянавісцю да ўсіх, у чыіх жылах цячэ кроў, было ўваткнута больш дзясятка востра завостраных хваёвых галінак. А як паступаць з гэтымі захопнікамі? Як яны залазілі ў пакеты з карасямі, а калі з'явіўся ў мяне першы садок, так наогул для гэтых крывапіўцаў разлог наступіў. Яны пранікалі карасям паўсюль. Пілі кроў з жабраў, прысмоктваліся пад луской, прымудраліся нават запаўзці ў страўнік…. А яшчэ яны батон любяць. Вось ужо не ведаю, навошта і чаму, але падкінеш пару скарыначак карасікам, а тут і гэтыя стварэнні.

                    - - - Добавлено - - -

                    Боты і п'яўка

                    Ненавіджу п'явак. Ненавіджу і баюся. Баюся не асэнсавана, а старажытным, жывёльным страхам. Заўсёды чалавек любіў прыдумляць, а потым у іх верыць, казкі пра іншапланетнае жыццё. Дык вось. П'яўкі гэта іншапланетныя прышэльцы, засланыя да нас разумнымі іншапланецянамі! Прычым з планеты, вельмі варожай для чалавека. Засланы яны да нас з мэтай дэмаралізацыі і застрашвання. Ну а ўжо потым высунуцца асноўныя сілы і цёпленькімі нас і перамогуць!
                    А яшчэ ў васьмідзесятыя быў дэфіцыт. Нават на хлеб, праўда, толькі ў вёсках, таму, што ім парсюкоў кармілі, так танней атрымлівалася. Чыннікі, следствы, вытокі праблемы - гэта гісторыкам, ды эканамістам. Для мяне важна, што і на боты быў дэфіцыт. Не на югаслаўскія, а на простыя гумовыя боты. Не такі вядома, як на чэхаславацкія люстры. І не такі, як на мандарыны (яны ў тыя часы, чаму то спелі толькі да новага года). Але ён быў. Дык вось, купілі мне тады новыя боты і пайшоў я ў іх Ў лес на карася. Як, колькі злавіў - не памятаю. Бот у мяне мокры стаў. Шкада - новы, а ўжо працякае. Зняў я яго, а там не вада! Там кроў мая, а яшчэ на зямлю пляснулася гэта стварэнне. Невялікая, але гадкая, разадзьмутая ад маёй крыві, страшэнная да агіды, п'яўка. І цяпер успамінаю, а у горле ком становіцца. Змеі. Вось абсалютна ніякага жаху. Возьмеш у рукі нават маленькага вужа, а якая моц у яго целе адчуваецца. Павукі, яшчаркі…. Хто там яшчэ якіх жывёл баіцца? Усе яны па-свойму прыгожыя і цікавыя. Акрамя п'явак! Прызнаюся адразу, і з гэтым сродкам псіхалагічнай вайны, развязанай іншапланецянамі супраць чалавецтва, паступіў я негуманна. У яе цела, якое дыхае злосцю і нянавісцю да ўсіх, у чыіх жылах цячэ кроў, было ўваткнута больш дзясятка востра завостраных хваёвых галінак. А як паступаць з гэтымі захопнікамі? Як яны залазілі ў пакеты з карасямі, а калі з'явіўся ў мяне першы садок, так наогул для гэтых крывапіўцаў разлог наступіў. Яны пранікалі карасям паўсюль. Пілі кроў з жабраў, прысмоктваліся пад луской, прымудраліся нават запаўзці ў страўнік…. А яшчэ яны батон любяць. Вось ужо не ведаю, навошта і чаму, але падкінеш пару скарыначак карасікам, а тут і гэтыя стварэнні.

                    - - - Добавлено - - -

                    Мне ад 15 да 41 гады
                    Світанкі і слівень

                    Не стала дзядулі. Рана не стала. Колькі яшчэ мы маглі прайсці з ім? Колькі новых месцаў выведаць? Колькі я яму збіраўся паказаць? Мама захварэла, кожнае выйсце да вады багата прыступамі кашля. Не, хоць і зусім караценькія, выйсці да Вяллі абавязковыя. Калі няма шквалістага ветра. Дождж дазваляе хоць дзясятак хвілін заставацца ніжняй бялізне сухім. Калі завея дае хоць ледзь-ледзь адрозніваць прадметы на адлегласці ў пару метраў. Калі слупок тэрмометра не ніжэй мінус дваццаці і не вышэй трыццаці. Ведайце, калі не знайшлі яе ў такія дні на гародзе, ці не сустрэлі за гаспадаркай, вы абавязкова адшукаеце ў лесе ці каля ракі. Ды толькі затокі …. Цяжка ёй да іх стала дабірацца.
                    А я? Мала мне стала заток. Не, не правільна - пачаў лічыць, што мала мне стала заток. Моц Прыпяці, перакаты Заходняй Дзвіны, бясконцая разнастайнасць Браслаў, нават вадаёмы краін суседак. Усё гэта трэба было ўбачыць. Толькі значна пазней пачаў разумець навошта? Тады галоўнае гэта была рыба. Галоўнай мэтай было лавіць заўсёды і ўсюды і хоць бы на адну штучку ці на адзін грам больш, чым у суседа. Вывучаў усё новае ў тэхніку рыбалкі. Уся даступная інфармацыя пра іхтыялогію прагна пажыралася. Ды да таго ж інтарэсы дзіцячыя замяняліся падлеткавымі і юнацкімі. Замест футбола і выпальвання - шпацыры з дзяўчынкамі, а потым і з дзяўчынамі. Школьная пара змянілася студэнцкай. Не стала гэтулькі часу на рыбалку. А там я перастаў бачыць дзівосныя світанкі - галоўным тым часам было знайсці рыбу. Праліўны лівень у спякоту прыносіў не радасць ад доўгачаканай прахалоды, а нёс толькі раздражненне ад таго, што я губляў час, адпушчаны на рыбалку. Заход казаў толькі пра тое, што хутка пара і вуды змотваць. Атрымалася так, як быццам нічога добрага ў такіх рыбалках няма. Усё зусім не так. Выдатныя і такія. Розныя яны бываюць, як і мы людзі. Толькі для мяне ўсё ж галоўнымі апынуліся тыя дзіцячыя паходы на затокі. І цяпер Прыпяць, Днепр, Браславы, Нёман не застаюцца без маёй увагі. Ды толькі ўжо ніякім каленым жалезам не выбіць з мяне Вяллю, затокі, ды маю зусім малую рачулку з яльцам. Цягне мяне сюды, цягне непераадольна….
                    …А потым, спачатку адным сынам, а затым і другім жонка пацешыла. Пакуль маляняты зусім былі, то шмат і не находзішся. А далей? Хадзілі з імі і на Вяллю, за верхаводкай ездзілі і карасёў лавілі. Ды толькі лічыў, што галоўным і для іх рыба павінна быць. Не спадабаецца дзецям па ветраломах пару гадзін лазіць, а ў выніку ўсяго па пяць карасікоў злавіць. Баяўся я іх на затокі весці, не зразумеюць яшчэ. Вырасці яны павінны. Не правы я быў. Гэта толькі так гаворыцца - несур'ёзныя дзіцячыя клопаты. Гэта ў нас яны несур'ёзныя, а яны свет спазнаюць. Гэта толькі так гаворыцца, што да разумення прыгажосці дагадавацца трэба. Гэта нам даводзіцца падбіраць словы, каб апісаць тое, што здаецца прыгожым, а ў іх адразу процьма пышных і неардынарных эпітэтаў для простай галінкі якая абрасілася знаходзіцца. Гэта мы часам побач з пышнай ружай проста мінаем міма, а ў немаўляты бледна сіні васілёк на мамчынай блузцы напоўнены самымі зыркімі фарбамі. Гэта для нас самы пышны заход станавіцца пасрэднай шэрай падзеяй, а для пяцігадовага хлапчука гэта першае выйсце з татам на начную рыбалку, і яно не забудзецца ніколі. Гэта для мяне слівень атрутная змяя, ад якой толькі і чакаць, што бяды, а для дванаццацігадовага хлапчука гэта радасць ад таго, што ён першы заўважыў гэту найрэдкую жывёлу, хай з не яркай, але вельмі незвычайнай афарбоўкай, пра якую толькі ў кнігах чытаў. А яшчэ страшна тое, што пры гэтым мы перастаём заўважаць то, як нашы дзеці жыва і свежа ўспрымаюць усю гэту пышнасць, якую мы проста завём жыццё. Мы гэта не зважаем, а дзеці лічаць, раз так, то не трэба і ім усяго гэтага. Мы ж убілі ім, што мы сталыя, а значыць, што разумней. Так атрымліваецца, што і не трэба для іх усё гэта? А што ад нас патрабуецца? Усяго спыніцца на пару імгеннеў каля простай каражкі, у якой дзіця ўбачыла казачную пачвару. А яшчэ лепш і самому паспрабаваць там, што-небудзь разглядзець. Паслухаць яго захопленыя словы пра несамавітага вужіка. Зразумець, чаму пра простага шэрага верабейку ён сказаў: "які міленькі"…? Гэта не ім трэба да нас гадавацца! Гэта мы, сталыя, павінны сёе-тое зразумець. Гэта ў гэтых маленькіх людзях разумення прыгажосці больш, чым у самым масцітым мастаку.

                    - - - Добавлено - - -

                    Мне 41 год
                    Ласі і каровы

                    Без малога дваццаць гадоў не наведваў свае затокі. Акрамя Прорвы. Тут гадоў дзесяць назад пабываў. Разнёсся тады па наваколлях слых, што клюе там здаровы карась. Сыходзіў тады на зорцы. З прыкормачкай, са снасцямі сучаснымі. І народ быў, і карась быў. Злавіў шмат тады. Ды толькі памер. Некалькі гадоў запар на Вяллі былі вельмі маленькія разлівы. Не даходзіць вада да Прорвы, а з вадой і шчупак. Няма шчупака - няма каму зрэджваць карасіны статак. А ежы для залатых і срэбных прыгажуноў больш не становіцца - вось і не раслі карасікі. "Дзе шчупакі няма - карась гаспадар". Прыказка то дакладная, ды гаспадар, як правіла, вельмі дробны. Увогуле, выпусціў я іх, хоць і наўрад падрастуць яны.
                    А ў гэты дзень вырашыў з сынамі падысці.
                    -Мы, сельскія, народ дасведчаны. Дождж сёння будзе. Не пайду на рыбалку. - Гэта малодшы.
                    Дзевяць гадоў мальцу, ужо два тыдні сёлета, як у вёсцы. А да гэтага ў другой бабулі чатыры тыдні правёў. Досвед сур'ёзны. А старэйшы, яму дванаццаць, без гутарак памкнуўся. Ён рыбак сапраўдны. На каналах у цешчы на радзіме, больш старэйшых канкурэнтаў аблоўліваў адным скокам. Прычым усё ад мантажу снасці да замешвання прыкормкі рабіў сам. Надзей з нагоды ўлову асабліва не было. У Алянчыну, якая страціла падсілкоўванне ад Прорвы, упадаў ручай. Але і гэту крыніцу вады перакрылі бабры. Шавіна проста ператварылася ў балота. Астатнія затокі былі асуджаны на знікненне яшчэ будаўніцтвам Вілейскага вадасховішча. Усе яны калі то знаходзіліся на поплаве і падсілкоўваліся вясновай рачной вадой, а зараз паводка і побач не даходзіць. Ужо ў тыя, няблізкіе зараз часы, праходзячы міма несамавітых пятачкоў вады, цалкам пакрытых раскай, дзед распавядаў, што некалі са сваім свёкрам лавіў у іх шляхетных карасёў і ліноў. А Барыска, мой прадзед, сапраўдны быў рыбак. Прычым толькі на вуды лавіў, што ў яго часы было дзівоцтвам сярод вяскоўцаў. Адзіная яго пакінутая фатаграфія, дзе ён на лодцы з вудамі. Гэта яго паляк, які прыехаў з Варшавы для таго, каб той зводзіў на Вяллю рыбы палавіць, захаваў.
                    Навошта цяпер пайшлі? Трэба было, абавязкова трэба было сыходзіць! Каб успомніць дзеда, прадзеда якога я і не бачыў ніколі, маю маму той, якой яна была трыццаць гадоў назад. Каб сыну пра сваё дзяцінства распавесці. Глядзіш, а ён сваім дзецям распавядзе. Жадаецца, каб дзеці ведалі пра Івана, пра Барыса, пра Іру. Жадаецца пакінуць і пра сябе памяць. Ды яшчэ і старэйшы з творчай жылкай у характары (малодшы таксама). Абавязкова павінны былі яму гэтыя месцы спадабацца, абавязкова павінны!
                    Да Алянчыны мы проста не прадраліся. Трынаццаць гадоў назад на месцы луга пасадзілі хваёвую пасадку. Ніводнай каровы не засталося ў вёсцы. Няма кароў - навошта паша? Разоры, у якія саджалі маладыя сасёнкі, яшчэ зусім не зацягнуліся, ды яшчэ і трава па пояс, а, у некаторых месцах, крапіва пад два метра. А яшчэ з-за пасадкі калачоў стала менш. Пакуль сасёнкі невялікія, пакуль сонца прабіваецца скрозь іх ігліцу, яны яшчэ ёсць. Але вось потым…. Не, калачы застануцца - не толькі на лузе яны раслі. Але тут іх не будзе. Для дзяцей маіх, для тых, хто не бачыў усё тое, што пашчасціла бачыць мне, не вялікая страта. Лес, грыбы - таксама прыгажосць…. Ды вось для мяне? Няма калачоў на лузе, ды і самаго луга таксама няма. А яны былі часцінкай майго дзяцінства, часцінкай мяне….
                    …Адразу ж былі адкінуты думкі пра іншыя малыя затокі. Засталася Прорва. Да яе ад суседняй вёскі добрая дарога, але гэта крук у два кіламетру. Вырашылі напрасткі. Некалі тут Залескія кароў пасвілі. Там іх пад сотню было. Зараз і іх няма. Няма кароў - няма каму вытоптваць траву, уцёкі новых дрэў і кустоў. І тут шлях стаў не для слабых сілай і духам. Але, з іншага боку, няма кароў - няма каму распуджваць вужоў, ласёў, парсюкоў, нават казулі прыжыліся і на нашым боку Вяллі. З адным ласём сапхнуліся амаль лоб у лоб. Да шчасця ён усё ж вырашыў нас спалохацца і ламануў праз кусты. Былі бабры. Мяркуючы па ўсім, чулі кабаноў….
                    А карасі? Не спакусіліся яны нашымі рознакаляровымі апарышамі, ды цестам з рознымі водарамі, пададзеныя на снасцях запар імпартных. Ды і надвор'е не спрыяла. Прагноз малодшага не спраўдзіўся (хоць цяпер бяры яго на працу ў гідраметэацэнтр, горш не стане), але было холадна і легкадумна. Але рыбка там ёсць! І затока, хоць і адна, але засталася! Сходзім, абавязкова сходзім туды яшчэ і з абодвума маімі мальцамі!!!
                    Последний раз редактировалось 1973Дима; 08.03.2016, 21:47.
                    I з вудай дзядзька шчасце мае:
                    Язёў занадзiць i кiлзае;
                    Язi ў тры хунты i ў чатыры!

                    Якуб Колас

                    Комментарий


                    • #11
                      Спасибо , Дима ! Почитала , "понастальжировала" ,словно в своё детство окунулась. Очень здорово и душевно . Спасибо !

                      Комментарий


                      • #12
                        Ночной костёр


                        Когда дерево падало, отломился от него сук. Да так, ещё и не сук, но уже и не веточка. Просто ветка. Дерево обтянули люди цепями, да и увезли куда-то, а ветка осталась лежать. Она совсем не расстраивалась – ведь мы помним, что деревья в этом сказочном мире не чувствуют боли и не знают, что такое злость и обида. Да и стоило ли расстраиваться? То, что дерево видело с высоты, ветка теперь рассматривала с земли. Летом в её тени находили укрытие от палящего зноя букашки, да таракашки. А однажды зимой, пока снег ещё полностью не закрыл ветку, белый, пушистый зайчик остановился и начал грызть с неё кору. А веточка была только рада – ведь может этим она спасла его от смерти в эту суровую пору года. Больше земля даже весной не давала влаги и ветка становилась с каждым годом всё суше и суше. Но и это никак не могло расстроить ветку. Более того, она знала, что обязательно кому то пригодится. И вот однажды в летний погожий денёк, когда солнце уже садилось за горизонт, к ней подошли два человека – большой и маленький.
                        - Папа, смотри, а такая ветка сгодится – это маленький спросил у большого.
                        - Замечательная ветка, сынок. Как раз такие нам и надо – ответил большой человек. Как вы поняли это папа и сын. И ветка так их стала называть. А ветка как обрадовалась! Она ведь знала, что всегда будет приносить радость и пользу. А люди тем временем собрали много веток – какие-то поменьше, какие-то побольше, да и таких же, как наша знакомая. Сложили их в большую кучу.
                        Потом, когда солнце почти спряталось за горизонт, люди сложили некоторые веточки в другую кучку и подожгли их. Они называли это костром. Весело потрескивали ветки в костре, превращаясь в искорки, которые взмывали в небо. Папа с сыном смотрели на это и их лица, и так освещённые светом огня, освещались ещё и каким-то внутренним светом. А этот свет вызывал чувства радости, восхищения и, в тоже время спокойствия и умиротворения. Радовалась и веточка. Она совсем не расстраивалась, глядя как её товарки превращались в дым, пепел и искорки. Она была уверена, что и в таком виде они ещё обязательно принесут пользу. И ей очень хотелось стать самой яркой искоркой и дать больше всего тепла, когда дойдёт и её очередь.
                        А люди ещё и разговаривали. Папа оказался астрономом. Он рассказывал сыну про планеты, созвездия и звёзды. Слушала и веточка. Особенно ей понравились созвездия Большой и Малой Медведицы. Но не только потому, что эти звёзды были красивей и ярче остальных. Просто сын сразу начал находить их на небе. А какие радость и восторг испытывал малыш при этом! И дереву становилось от этого очень хорошо.
                        Ночь становилась всё темнее. С неба пропала луна. От костра вверх подымались искры от костра. Куча веток всё редела и, наконец, очередь дошла и до нашей веточки. Она очень хотела вспыхнуть ярче всех, очень хотела дать хотя бы одну, но самую яркую искру, потому что очень ей нравились эти люди. И вот и её бросили в костёр. Может и не получилось вспыхнуть ярче, но искорка…
                        - Папа, смотри какая яркая искорка! Самая яркая, такой ещё не было! – у сына даже сердце стало биться чаще от восторга.
                        - Да сынок, таких ещё сегодня не было – отец сначала хотел рассказать о том, что потемнело и просто искорки на этом фоне просто выглядят ярче, но зачем портить волшебство этой ночи.
                        А что же веточка, которая превратилась в искорку? Кто его знает? Да только… Но мы забыли, что страна то это волшебная и только люди не знали про это…
                        - Папа, а в Малой Медведице появилась новая звезда! Прямо, как та искорка от веточки! – мальчик всю ночь наблюдал за тем, как двигались по небу его любимые созвездия и первым заметил новую звезду.
                        Отец начал было переубеждать сына, что это спутник или комета, но во время остановился.
                        А дальше… Дальше и через день, и через месяц, и через год эта звёздочка оставалась на одном и том же месте. Учёные и объяснения правильные научные нашли. Объяснили почему раньше не наблюдали. Название ей придумали - Полярная Звезда. А что же веточка? Вы же догадались, что это она? Веточке было всё равно, что правду знал только один маленький мальчик, да и тот, когда вырос, забыл про веточку и искорку. Она светила и теперь радовала других мальчиков, пап, девочек и мам.


                        P.S. Сказок написано несколько. Если кому то интересно, добавлю...
                        Последний раз редактировалось 1973Дима; 18.07.2017, 23:04.
                        I з вудай дзядзька шчасце мае:
                        Язёў занадзiць i кiлзае;
                        Язi ў тры хунты i ў чатыры!

                        Якуб Колас

                        Комментарий


                        • #13
                          Сообщение от 1973Дима Посмотреть сообщение
                          Луговая земляника, полуница – так её называют в других местах. Но для меня это только калач. Обязательно с твёрдым звуком «Чэ» на конце. Нигде больше я не встречал эту ягоду
                          Почитал про эту ягоду.
                          Я её то же очень редко встречал, в это воскресенье наткнулся и вспомнил.
                          До этого, лет 35 назад, на озере Свито, это в Поставском районе.
                          Потом пытался найти- не нашел.
                          А тут приехал на озеро Горносвечье (Бешенковичский район) и ё-моё, да такая поляна, метров 100 в длину. Правда местные хорошо её ободрали, но литра 2 насобирал.
                          Это не земляника, это вкуснотень

                          - - - Добавлено - - -

                          Да, аналогичную землянику я собирал в детстве на Волге, у города Балоково, деревня Ивановка

                          Комментарий

                          Просматривают:

                          Свернуть

                          Обработка...
                          X